города, и разожгла огонь в большом металлическом противне с высокими бортами. Женщина использовала его вместо плиты, чтобы не выходить готовить на улицу. Новые порядки её, конечно же, не особо радовали, но бежать от этого было некуда. Родственников за границей у неё, кроме сына и его семьи, не было, но они уже давно не хотели иметь с женщиной ничего общего, поэтому и не интересовались её судьбой. Впрочем, ей самой они были абсолютно безразличны, так как Вера Гавриловна считала своего сына с невесткой неправедными, которым уже уготованы места в аду. Поэтому, им было не по пути.
Единственной родственной душой для женщины оказалась Надежда – подруга, вот уже месяц обитавшая в свободной комнате её квартиры, с которой их свёл случай. Надежда оказалась бездомной, когда её дом сожгли бандиты с Шумил, а мужа расстреляли во дворе просто потому, что у них не было денег, чтобы откупиться.
Соседи подтрунивали над ними, за соответствие имён женщин с именами библейских героев, и говорили, что для полной комплекции им не хватало еще и Любви. Молодёжь, жившая в подъезде, трактовала это немного по-другому и, опошляя парочку неразлучных последнее время подруг, смеялась над ними и утверждала, что у соседок нетрадиционная ориентация. В виду возраста Веры и невзрачной внешности обеих подруг, для них это предположение было достаточно комичным.
Но женщины не обращали внимания на эти смешки и замечания, принимая их за невежество и распущенность современной молодёжи.
То же, что Вере Гавриловне довелось остаться в послевоенном городе, сама она воспринимала как знак свыше. Она вообще много чего воспринимала подобным образом, вся её жизнь было наполнена различными знаками и посланиями, которые время от времени слал ей Иегова.
Женщина решила посвятить себя церкви вскоре после кончины своего мужа шестнадцать лет назад. Походы в обычную православную церковь не могли удовлетворить её вечно стремящуюся к активным действиям натуру, поэтому, недолго думая, она согласилась на предложение ходящих в то время по квартирам представителям церкви Свидетелей Иеговы1 и, посетив их служение, решила впредь посвятить себя именно этому религиозному течению.
Благодаря пробивному характеру уже через пять лет Вере Гавриловне доверили заниматься финансовыми потоками церкви, и она очень хорошо знала эту кухню. Но даже тот факт, что её церковь зарабатывала на прихожанах весьма внушительные суммы, не смог сломить её веру и преданность Иегове. Женщина считала это вынужденными мерами, чтобы церковь могла существовать в жестких условиях, диктуемых рыночной экономикой, в которой никому нет дела до Бога и веры в него, а всем нужны лишь деньги.
Нельзя сказать, что должность казначея не принесла финансовой стабильности в её жизнь, и порой Вера возвращалась домой с довольно внушительными по тем временам суммами.
Но вот в семейной жизни женщины дела шли не настолько хорошо. После смерти мужа она переключила всё внимание