смотри, Дунька! Доиграишшсси-и…
Глоба: Довольно, девочки, мальчики. Брек! Эва у вас страсти кипят… шекспировские. Давайте лучше выпьем (разливает шампанское). За вас, ребятки!
Мать: За тебя, Дунечка! Чтоб у тебя все было, как следует быть. Всё, понимаешь?
(Все дружно выпивают. Анастасия Михайловна уходит, но через минуту появляется с большой кастрюлей, из которой идет пар)
А вот и картошечка! Картошечки, господа, не желаете?
Снова раздаются три звонка. Анастасия Михайловна второпях ставит кастрюлю на стол и направляется к дверям
Мать: Кого это на ночь глядя принесло? Ты, Нестор, кого-то еще ждешь?
Нестор: Вроде нет… Постойте, мамаша. Я сам открою.
(Выходит, пожимая плечами. Возникает напряженная тишина)
Мать: Кто бы это мог быть? Ума не приложу.
Явление 5. Те же и Анна Викентьевна, старинная подруга Анастасии Михайловны.
Нестор открывает дверь и пропускает перед собой очень странного вида женщину. Более всего она напоминает старую зэчку или даже зэка. Одета гостья в какой-то бушлат. Из под платка выбиваются седые пряди. В углу рта зажата потухшая беломорина. Двигается она крупными мужскими шагами. Под стать ей и чемодан, который заносит Нестор. Он огромен, с коваными нашлепками на углах, когда-то черного, а ныне трудно определимого серебристо-бурого цвета. Гостья подслеповато озирается вокруг.
Мать (кричит): Анечка! Анюта! Ты ли это? (вскакивает из-за стола и бросается обнимать гостью)
Анна (низким, хриплым, но растроганным голосом): Настенька! (женщины целуются)
Мать (все еще ошарашена): Да как же ты? Вот так вдруг… Даже не написала.
Анна: Я наобум. Мол, если судьба, значит, встретимся, а нет, так нет…
Мать: А если бы нас дома не было?
Анна: Ты же, Настя, у нас всегда была домоседка. Думаю, если жива, то, чай, дома…
Мать: Вот именно, если жива… А если бы нет?
Анна: Значит, не судьба была бы свидеться. Но мы же с тобой еще девки хоть куда?! Еще лет сто проскрипим, так ведь?
Мать (радостно улыбаясь): Проскрипим, конечно. Но откуда ты, Анюта?
Анна: Да я тут проездом. У меня через два часа поезд. Дай, думаю, забегу Настеньку повидать.
Мать (ужасаясь): Как, то есть, поезд? Ты что, у нас совсем не погостишь?
Анна: Дела… Главное, что свиделись…
Мать: Нестор, ты не помнишь? Это же тетя Анюта. Мы же у нее на Волге отдыхали. Когда же это было? Батюшки, тебе ж тогда только пятнадцать исполнилось. Боже мой, как давно… двадцать семь лет назад.
Нестор: Что-то припоминаю. Но смутно, извините.
Анна: Чего старуху припоминать, да еще перед ней извиняться. А я тебя, Нестор, помню. Экий ты нынче стал… видный.
Мать (обращаясь ко всем): Это же Анюта! Моя самая близкая подруга! Драгоценная моя! Однако, как нас жизнь-то разметала. Мы же, почитай, лет двадцать с тобой не списывались? Стыд и срам!
Анна: Обоюдно, Настенька. Дуры! Чего с нас взять? Но зато я так рада тебя видеть…
Мать: А я-то