потрогал свою ленточку. Она оказалась удивительно мягкой и тёплой. Точно такой, какой дракончик и представлял себе радугу! Волшебство!
– Это вам подарок на память о церемонии! – крикнул Юммет. – Но это ещё не всё! Чудиселли-развлечелли, трям-трям!
И в зале начался настоящий круговорот чудес! Заиграла медленная, чудесная музыка, над самыми головами зрителей полетели диковинные птицы. Потом они превратились в прекрасные цветы, которые собрались в букеты и упали в руки дамам. Дамы в восторге послали волшебнику воздушные поцелуи, и они тотчас же рассыпались фейерверками.
Стены зала вдруг стали прозрачными как вода, в которой плавали красивые рыбы. Почти сразу же они превратились в разноцветные воздушные шары и вылетели в зал, поднявшись к потолку. А вода стала белой как молоко.
Музыка убыстрилась, и шары закружились в хороводе. Юммет опять щёлкнул пальцами и весело прокричал:
– Кистелли-рисовалли, трям-трям!
Возле шаров возникло несколько кистей, которые ловко прикоснулись к шарам разного цвета, словно макнулись в краску. Потом они полетели к стенам и стали разрисовывать их изумительными узорами.
Одни чудеса сменялись другими, зрители вертели головами стараясь увидеть их все, продолжая охать и ахать. Эге-Ага, как и полагается исследователю волшебства, тоже восторгался мастерством Юммета. Но и не забывал украдкой следить за участниками состязаний, как сыщик.
Все пять волшебников вели себя по-прежнему, лишь Пампен-павлин напыжился ещё больше. Он словно говорил всем своим видом: «Пф-ф-ф, какие же это чудеса? Я могу лучше!».
Наконец, чудеса иссякли. Опять раздались аплодисменты, звучавшие гораздо тише. Хотя дракончик был уверен, что зрителям хотелось хлопать ещё сильнее: но они опасались оглохнуть совсем.
Потом снова выступил Фрилль. Великий сыщик ожидал, что он будет долго рассказывать о том – как горд оказанной честью – принимать сотые состязания в Фикуплянте. Но волшебник поблагодарил всех гостей церемонии и объявил о её закрытии. Правда, добавив, что первое испытание состоится после обеда возле озера за школой, и он будет рад – если зрителей окажется в несколько раз больше. Эге-Ага не сомневался, что так оно и случится.
Конфетти взлетели с пола, снова обернувшись бабочками. Те быстро приняли форму кулис, закрыв сцену. Зрители стали расходиться, уже начиная угадывать – кто из волшебников станет лучшим. Один господин – долговязый, с глуповатым лицом, пискляво утверждал – что это будет Пампен: и предлагал поспорить с любым желающим. В случае проигрыша он был готов каждое утро, сто дней подряд приходить на главную площадь Фикуплянта, и целый час громко ржать как осёл. При этом прыгая на одной ноге.
Дракончик представил себе такого писклявого «осла» и пожалел бедных горожан. Ведь они наверняка будут хохотать над ним до изнеможения, а потом им придётся долго лежать, набираясь сил. Садовники не смогут ухаживать за деревьями, уборщики – убирать город, пекари – печь хлеб и так