время. Я чуть не задремал, как вдруг неожиданно звякнула щеколда калитки. Пес тут же соскочил, и радостно завилял хвостом. Я мог видеть только собаку, но не мог видеть вошедшего в ограду. Угол дома не позволял. Не видел, но почувствовал. Сердце бешено заколотилось, между лопаток пробежала горячая змейка!
– Саша?!
Жена Олега. Высокая, стройная красавица (иногда я ловил себя на ощущении, что в ее красоте есть что-то пугающее.), чуть прищуря один глаз стояла передо мной.
– А мне недавно сообщили…
Я чувствую как предательски горит мое лицо. И к языку свинцовую гирю привязали.
– Да… я. Вот вчера прилетел… связи нет, я переживал… сколько раз пытался дозвониться, лепетал я. Черт! Отставной офицер спецподразделения, кандидат наук, пятьдесят лет, веду себя как подросток!
– Са-аша, повторила она на распев.
Меня словно волной окатило, мгновенно успокоился. Выгляжу как идиот! Дурак в квадрате! В кубе!
– Д-да Инга, что-то я… это самое…
– Я знаю.
Инга чуть улыбнулась.
– Почему?
Она опять улыбнулась, и после короткой паузы, сказала:
– Да по тебе видно! Да что мы здесь стоим? Пошли в дом.
– Да, да, конечно… мне бы хоть умыться, побриться, – пробормотал я.
Инга чуть прикоснулась к моей ладони, и я почувствовал, как что-то включилось, или наоборот отключилось во мне. Словно странная, жаркая волна туго ударила мне в голову, и отключив волю, горячими, заполняющими все мои клетки струйками, потекла вниз. В голове стоял какой-то тягучий звон. Словно в трансе, я взял ее руку, и прижал ладонью к своей щеке. Опустив глаза, я смотрел на носки ее кроссовок, и боялся поднять взгляд, я боялся встретиться с ней. Почему? Что я боялся прочесть в ее глазах в эти секунды! Может, в ее глазах сейчас отражается не только ее, но и моя душа?! Я пересилил себя… и мы встретились взглядами … «» Оле-е-г! Вдруг жестко, больно и хлестко, как бичом стегануло по мне! Он же твой друг! Он же, тебя тварь, раненого, четыре километра! На себе! Меня обожгло словно электросваркой, ударило как кузнечным молотом! Осторожно я убрал ее ладонь со своей щеки, и отвернувшись, тихо произнес:
– Ладно. Инга, прости. лишнее все это… пустое…
– Саша… если бы ты…
Она смотрела на меня задумчиво, с какой-то непонятной мне болью…
– Да ладно…, – вдруг весело и непринужденно заулыбалась:
– Делай свои дела, и за стол! Уверена: ты не просто хочешь кушать, а очень хочешь! И не спорь!
Спорить я и не собирался. Конечно за стол. Все! Хватит!
В обитой желтой, пропитанной олифой, ««вагонкой» летней кухне, я окончательно приходил в себя. Правда, сердце все еще готово было вырваться из груди. Окатив лицо холодной водой, я почти с ненавистью смотрел в зеркало: гад! Просто гад! Да, она женщина с некоторыми странностями, яркая, мне нравилась и раньше, нравилась просто как хорошая знакомая.