2007. Vol. 9, №2. P. 28.
– Chkhikvadze I. Zero problems with neighbors: The case of Georgia. Turkish Policy Quarterly. 2011. Summer. P. 4.
– Clayton N. Turkish investment and trade booms in Abkhazia.
– Daly C. K. J. Turkey and the problems with the BTC. Eurasia Daily Monitor. URL: http://www.jamestown.org/ single/? no_cache=1&tx_ttnews [tt_news] =33887 (дата обращения: 22.06.2016).
– Davutoğlu A. Stratejik Derinlik: Türkiyenin Uluslararası Konumu. Istanbul: Küre Yayinlari, 2010. 600 p.
– Saakashvili М.: Georgia, Turkey «Natural Allies’. URL: http://www.civil.ge/eng/article.php?id=6974&search= (дата обращения: 12.01.2016).
– Szporluk R. National identity and ethnicity in Russia and the New States of Eurasia. New York, 1994. P. 287; Ekedahl M. C., Goodman A. M. The wars of Eduard Shevardnadze / M. C. Ekedahl, A. M. Goodman. Pennsylvania, 1997. P. 257.
– TSK, 16 ülkeden 93 bin personeli yerinde eğitti. URL: http://www.milliyet.com.tr/2006/01/02/son/sonsiy04.html (дата обращения: 12.06.2016).
Бредихин А. В. Перспективы участия новых государств постсоветского пространства в процессах евразийской интеграции
Аннотация: распад СССР в 1991 г. выступил не только «крупнейшей геополитической ошибкой XX века», но и запустил систему «парада суверенитетов», который не прекращен и сегодня. Образование 15 республик, определивших для себя различные геополитические приоритеты, повлекло за собой желание многих народов воспользоваться правом нации на самоопределение. Следствием его реализации стало объявление о независимости ряда государственных образований, непризнанных другими государствами бывшего СССР.
Ключевые слова: Евразийский Экономический Союз, интеграция, непризнанные республики, Донбасс, Абхазия, Южная Осетия-Алания.
Если в 2008 г. Российская Федерация признала независимость Республики Абхазия и Республики Южная Осетия-Алания, то это не решило вопроса с такими сформировавшимися субъектами международных отношений, как Приднестровская Молдавская республика, Донецкая народная республика, Луганская народная республика. Открытым остается и вопрос их интеграции в совместные проекты государств постсоветского пространства, в том числе и Евразийский Экономический Союз (ЕАЭС).
Говоря о перспективах интеграции в ЕАЭС непризнанных или признанных лишь одним государством-членом ЕАЭС государств, следует отметить, что их пути индивидуальны и какой-то универсальной модели не существует.
Путь евразийской интеграции для Приднестровья сегодня определяется политической повесткой дня не только официального Тирасполя, но и официального Кишинева. Избрание президентом Молдавии И. Додона привело к переориентации геополитического вектора республики в сторону Российской Федерации. Молдавия получила статус наблюдателя при ЕАЭС, а 9 мая 2017 г. И. Додон принимал участие в праздновании Дня Победы в Москве.
В то же время новый молдавский президент настроен на сближение с Приднестровьем и решение «замороженного» конфликта мирным путем. Ряд встреч И. Додона с В. Красносельским определили точки сближения Тирасполя и Кишинева в сфере экономики. Вопрос политической интеграции остается в настоящее время открытым, хотя И. Додоном было сделано предложение о представительстве Приднестровья в молдавском парламенте. Формат федеративного пути, по которому пошла Гагаузия в отношениях с Кишиневом, в настоящее время не приемлем для Тирасполя. Хотя в сложившейся ситуации последнее слово останется за Москвой, которая видит евразийскую интеграцию Молдавии и Приднестровья логичным продолжением при разрешении межгосударственного конфликта.
Путь интеграции для Абхазии и Южной Осетии-Алании в ЕАЭС напрямую связан с процессом их интеграции в российское политическое, правовое и экономическое