что ты ещё живешь.
Ветер
Как можно ветер злой унять,
чтоб непогоды не бояться?
Да надо жизнь,
как есть,
принять,
и ветром стать,
и вдруг уняться…
Пусть Бог простит
Пусть Бог простит: в него не веря,
сам путь свой жизненный пройду;
я верю в дерево, и в зверя,
и в рыб, сверкающих в пруду.
И бесконечные просторы
природы вечны потому,
что мироздания узоры
нельзя осилить одному.
И разум, путь свой изучая,
одно сумеет обрести,
что нет у знания начала,
а, значит, нету и пути.
И всяк творец – итог творенья
своих основ, своих идей,
и люди есть, как откровенья
былых и будущих людей.
И Страшный суд един и вечен
для тех, живущих в данный миг,
кто не от страха человечен,
а от сращения с людьми.
Земля
Земля – упругий узелок
из огорчений и трагедий,
пытливых мыслей и комедий,
и ожиданья новых дней.
Пока о будущем на ней
живут раздумья человечьи,
пока ума надёжны плечи —
рок не развяжет узелок.
Листья
Холодная длинная осень,
порывистый ветер доносит
дыхание близкой зимы.
И листья уносятся с шумом —
куда-то! – в порыве угрюмом.
Так с дерева жизни – и мы…
Дорога
Земля расступается перед дорогой,
а та – всё вперёд и вперёд,
и были бы только привычными ноги
движением мерить восход —
земля будет плавно
весь день расступаться
и, рядом с тобою проплыв,
всегда за спиной
монолитом смыкаться,
дорогу кольцом окружив.
Как будто дорога —
дрейфующий остров
в сплошном океане земли,
и чувствуешь сердцем,
всё более остро,
что даль остаётся вдали.
В поезде
Сквозь темень поезд гулко мчит,
и за стеклом окна вагона
двойник мой чётко обрисован,
и тоже вдумчиво молчит.
Гляжу в его скользящий миг,
и всё тревожней сердце бьётся:
а вдруг возьмёт и обернётся —
на миг! – задумчивый двойник?
Попутчик
Попутчик был уже немолод,
но с тихой станции зимой,
в закрытый бором спящий город
свела дорога нас домой.
Мы шли и шли. И что-то было
почти мистическое в том,
что впереди звезда светила
на расстоянии одном
от наших глаз,
и молчаливо
мы поспешали к ней вдвоём,
и было вовсе не тоскливо,
хоть каждый думал о своём.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Вернулся в мир свободы