он рукой. – В серванте кораллы, ракушки, да маски и побрякушки из африканских и азиатских стран. Это ей, наверное, сын из загранки навозил разное фуфло, ничего стоящего. Где обилие валюты, где груды золота и самородки, о которых ты мне все уши прожужжала? Раздевайся, я тебя обыщу, как это делают в камере.
Рыкач грубо запустил ей руку за пазуху, проник под лифчик большого размера, нащупал упругую грудь. Ничего. Пополз пальцами по теплому животу, ощутил, что от этих прикосновений сам начинает возбуждаться.
– Ой, Гоша, не могу, очень щекотно, – горячо прошептала Клавдия. – О, Господи, чуть в грех не ввел.
– Стан у тебя, Клавка, классный, но остынь, не провоцируй меня, – сказал сожитель. – У нас нет времени? Надо быстрее управиться. Дома до утра откатаем по полной программе.
Придирчиво оглядел интерьер комнаты, скромный спальный гарнитур "Леанка", а в гостиной стенка, диван, кресла и стол из мебельного гарнитура "Кипарис".
– И взять с нее нечего, бедна, как церковная мышь, – посетовал он. – Может она свои сбережения в банке хранит на валютном счету? Ты у нее интересовалась?
– Нет у Светки валютного счета, – возразила Клавдия. – Банкам, которые переводят активы за рубеж, лопаются, как мыльные пузыри, она не доверяла, все хранила в квартире, в этой шкатулке.
– Может где тайники, на балконе, под паркетом или за плинтусами? – не терял он надежды на богатый улов, придирчиво обшаривая углы комнаты, но не выстукивал пустоты из опасения встревожить соседей. По старой краске плинтусов и выцветшим обоям не сложно было определить, что с момента новоселья их не меняли.
– Клавка, ты же говорила, что экипаж, с которым плавал ее погибший сын, собрал для нее не меньше двадцати штук валюты. Где же доллары, неужели она так быстро их спустила? Вроде баба не пьющая. Водки, коньяка и вина в квартире нет.
– Рыбаки ей помогли, – подтвердила Гуцай и задумалась. – Светка жила скромно, не пила и деликатесами, черной и красной икрой, балыками не увлекалась. Куда же могли подеваться деньги? У нее нет близкой родни. А-а, я догадалась.
– О чем ты догадалась?
– Наверное, Светка, всю валюту вбухала в мраморный памятник на могиле сына, – заявила женщина, довольная тем, что открыла тайну. – Ты бы только увидел, какой красивый памятник из гранита и черного мрамора. Ваза для цветов, оригинальная оградка. Под таким приятно лежать.
– Покойнику все равно, где и под каким камнем лежать, – заметил Гоша. – А мы в дураках остались.
– Не скажи, – возразила она. – Я тебе обязательно покажу в поминальный день, тогда ты изменишь свое мнение.
– Кладбище не музей, не мавзолей, чтобы глаза пялить, – оборвал он Клавдию и потряс за плечи. – Что же ты, дура, насчет памятника не сообразила. Точно, загробных дел мастера из нее всю валюту выкачали.
– Да, она как то жаловалась, что они ее долго мурыжили, тянули с выполнением заказа, – вспомнила Гуцай. – То не было подходящего гранита и мрамора, то скульптор затребовал высокий гонорар. Светлана была интеллигентной,