их обитателям разной степени гостеприимности, побывала заведующей складом во вновь-образованном кооперативе по продаже стройматериалов, швеей в частном цеху, вспоминая увлечение молодости.
Тяжелое было время. Мы с Аленкой, юные, неустроенные не ощущали всей его тяжести: Аленка в своей детской еще непосредственности, я в своей болезненной закрытости. Родительское поколение приняло всю его тяжесть на себя, не справляясь с ношей, пытаясь перенести воспоминания о своей беззаботной молодости на новое время, считая разрушение советского колосса ошибкой.
Здесь попрошу я у читателя прощения за короткое отступления от канона повествования и, с его великодушного разрешения, вернусь к основной нити своей биографии.
Так, с забрезжившей надеждой глядя в будущее, к окончанию выпускного школьного года, я оказался к августу месяцу у разбитого корыта, не имея не малейшего представления, что же мне делать дальше. Юридические мои мечты были разбиты, шанс сдать документы на поступление в другие ВУЗы, был упущен. С некоторыми провалами вспоминаю я тот август, потому что не было у меня никаких планов на целый ближайший год, а была только тупая тоска и книги, в которых прятался я.
Мама моя поступила тогда отважно. Опросив массу своих знакомых, однажды утром оглоушила она меня буклетом об открытии в городском районе «Авиастроитель» профессионального лицея в который принимают окончивших школу на годичную программу по рабочей специальности. Удаленный район «Авиастроитель», сложившийся в крупное административное деление путем объединения нескольких микрорайонов и прилегающих деревень, с названиями разной степени гостеприимности («Собакино», «Караваево», «Хлебодаровка» и т.д.), примыкал на востоке к огромным авиастроительным предприятиям, которые собственно и подарили ему название. Славой район пользовался довольно дурной, однако новоявленный лицей (в прошлом году еще ПТУ – Профессиональное Техническое Училище) имел положительную репутацию, возвышаясь заново-отстроенными корпусами цехов среди гор строительного мусора.
Приехали мы туда с мамой моей через два дня на единственном ходившем в том направлении трамвае, который у самого главного учебного здания профессионального лицея, делал визжащую петлю, чтобы ретироваться в город. Ввиду того, что для наиболее громких и востребованных специальностей: «оператор ЭВМ», «оператор станков с программным управлением» и «сборщик узлов летательных аппаратов»; учиться требовалось три года вместо старших классов школы, я выбрал специальность из куцего списка доступных для одногодичного обучения. Этой специальностью стала «Токарь-универсал».
Отношения мои тогда с разведенными родителями, даже и с мамою, были как будто поверхностными, не близкими. Здесь была пожалуй обоюдная причина. Они с одной стороны искали себя среди слепых движений тектонических плит нового государства. Неуверенность эта ела их и, стараясь не показать и не передать ее детям, уклонялись