Перестать мечтать. Всё это ведёт в никуда, а в итоге – только разбитые сердца и разорванные на части души. Все эти сны, которые мы видим с открытыми глазами.
– Я отправилась туда, как только он перестал мне отвечать. Я чувствовала, что что-то здесь не так, – Анникен поворачивается к бывшему супругу, – я ведь тебе это говорила. Он бы точно перезвонил. Он всегда перезванивает.
Арне осторожно кладёт руку на её плечо и молчаливо кивает.
– Но в тот день погода была плохая, – продолжает она. – Местный шериф и инспектор отказались везти меня к маяку. Они обращались со мной как с больной истеричкой, которую только и оставалось, что отправить в отель в Трумсё, в ста километрах оттуда, а сами сидели в своих офисах в полном бездействии. Никто не хотел мне помочь, никто ничего не делал. Они так и сидят в своих конторах, понимаете? Так и сидят там и не делают ничего, а мой сын в это время в открытом море и ему нужна помощь! – Она горько всхлипывает. – Поэтому я снова приехала домой, Арне, – шёпотом говорит она, и её глаза наполняются слезами. – Ведь ты говорил, что найдешь кого-нибудь, кто сможет нам помочь. Тот, кого они станут слушать. Неужели ты не помнишь? Ты обещал найти того, кто нам поможет.
Арне закрывает глаза. Анникен снова поворачивается ко мне.
– Послушайте, Аске, – она глубоко вздыхает и отирает щёки тыльной стороной ладони. – Шериф и инспектор заговорят с вами, я уверена. Вы сможете его найти, – поизносит она с теплой улыбкой, которую вызвала в ней эта мысль. Она тешит себя надеждами, что еще не поздно что-нибудь предпринять. – Да, вы сможете его найти. Ради меня.
Мой взгляд снова падает на мужчину с фотографии. Когда мне было столько же, сколько Расмусу, я был старшим полицейским инспектором в Финнмарке и занимался в своё время тем, что пытался убедить водителей скутеров не дробить дорожные знаки на кусочки.
– Я совсем не детектив, – начинаю я и кладу фотографию на стол.
– Мы тебе заплатим, – встревает Арне, – о деньгах не беспокойся.
– Дело не в этом, – я понижаю голос. Мне предстоит сказать, что уже слишком поздно. Что невозможно в таких условиях прожить неделю в океане, а потом вернуться целым и невредимым. Но Арне Вильмюр уже оторвал свой стеклянный взгляд от спинки стула и идёт ко мне, огибая письменный стол.
– Идём, – говорит он, хватая меня за предплечье, и грубовато указывает на дверь, – давай продолжим разговор снаружи.
Мы оставляем Анникен внутри и выходим в подъезд, к лифтовой шахте.
– Вот так, – говорит Арне и выпускает мою руку, когда мы оказываемся снаружи. Он нажимает на кнопку лифта и поворачивается ко мне, – снова ты да я.
– Послушай, – пытаюсь я заговорить, но он сразу же меня прерывает.
– Мой сын мёртв, – говорит Арне, спокойно поправляя свою строгую рубашку, – тут нечего расследовать. – Он заканчивает с рубашкой и смотрит на меня в упор. – То, что ты должен сделать, – это поехать туда, найти мёртвое тело и привезти его домой.
– Господи, – восклицаю я и в отчаянии взмахиваю руками, – но как?
– Плавай,