белой кожей, а под утро он приснил светловолосую девушку без лица, которая, вдруг, превратилась в чудовище и попыталась его задушить, торчащими изо рта жвалами…
Задыхаясь, он открыл глаза и обнаружил, что в комнате на кровати сидит Давид. По его каменному лицу Юра догадался, что тот уже знает о гибели Мелисы.
– Ты видел ее? – вместо того что бы поздороваться спросил Давид.
– Да.
– Это правда?
– Ты про что, Давид?
– То, что она вместо того, что бы стоять на вышке, совокуплялась в кустах и из-за нее произошел прорыв?
– Я не знаю, из-за чего был прорыв, но не думаю, что она занималась тем, о чем ты говоришь, – соврал Юрка.
Лицо Давида просветлело:
– Я знал, что это не правда… Она любила меня и не могла быть с другим мужчиной… Тем более я ей предложил создать семью… Как до войны – только я и она.
– Держись, Давид, – только и смог сказать Юра и, натянув штаны, побежал в душевую.
Под струями ледяной воды он размышлял о том, как бы воспринял Давид известие о том, что к Мелисе ходят по ночам все кому не лень, если бы они действительно стали жить вместе. Потом ему в голову закралась мысль о том, что если бы Давид с ней жил, то, скорее всего, это было бы в их комнате и ему пришлось бы из элитного, по городским меркам, жилья перебираться в общую казарму к разведчикам.
Горячая вода постоянно в городе была только на кухне и в яслях. В остальное время из кранов в душевой шла вода прямо из подземного озера, расположенного на самом нижнем этаже бункера. Не хочешь ждать общей помывки, когда горячую воду раз в неделю давали в душевую – мойся холодной. Во время общей помывки мылись посменно. Сначала мужчины, а потом женщины с детьми. Это было вызвано тем, что нагреть воду в системе бункера было затруднительно. Во-первых, это занимало очень много времени, а во-вторых, пока ледяная вода в накопительном резервуаре достигнет нужной температуры, уходило много топлива. Хотя, в ледяном душе Юрка видел некоторые плюсы: во-первых – сразу просыпаешься и становишься бодрым, а во-вторых – очень быстро моешься.
Юрка, пожевав кусочек смолы пихты, почистил зубы и, снедаемый тревогой за здоровье пленного акремонца, направился в лазарет. К этому времени у входа дежурил разведчик по имени Алим.
– Привет, – поздоровался с Алимом Юра.
– Ага, – ответил тот.
– Мог бы и поздороваться.
– Чего мне здороваться? – отозвался Алим. – Мне не очень радостно охранять эту синюю тварь.
– Он очнулся? – спросил Юра.
– Откуда я знаю. Мне не интересно. Сдохло то паскудство или нет – мне без разницы. Я исполняю свои обязанности.
– Тогда, пожалуйста, отойди в сторону и не мешай мне исполнять свои, – разозлился Юрка.
Он с легкостью оттолкнул невысокого Алима и зашел в лазарет. Сначала он пошел в палату к раненным разведчикам, но те еще спали и Юра решил их не будить. Затем он направился в ординаторскую и по запаху, напоминающему разлагающегося акремонца, определил, что там, скорее всего, Кьет и Юхани пьют чай.
Конец