укоризненный взгляд на брата – только он мог выдать меня дяде. Джордж виновато пожал плечами.
– Король выронил шарф, а паж отдал королеве Марии.
Горло перехватило от волнения и горя.
– Ну? – резко спросил отец.
– Она отдала шарф королеве. Королева вернула мне.
Я переводила взгляд с одного сурового лица на другое.
– Они обе поняли, что это значит, – продолжала я безнадежно. – А по дороге домой я сказала королю, как несчастна, – ведь он позволил всем увидеть мой подарок.
Дядя Говард резко выдохнул, отец стукнул кулаком по столу, а мать отвернулась, будто у нее не было сил смотреть на меня.
– О господи! – Дядя взглянул на мою мать. – Ты уверяла, она должным образом воспитана. Полжизни провела при французском дворе, а хнычет, словно деревенская девка.
– Как ты могла? – только и спросила мать.
Я покраснела, опустила голову и увидела отражение собственного несчастного лица в полированной поверхности стола.
– Я же ничего плохого не хотела, простите меня.
– Ничего страшного не случилось, – вступился Джордж. – Вы слишком мрачно на все смотрите. Он не будет долго сердиться.
– Он смотрит зверем, – резко оборвал его отец. – Разве ты не знаешь – как раз сейчас перед ним танцуют сеймуровские девчонки.
– Они и вполовину не так хороши, как Мария, – не сдавался брат. – Ну сказала что-то не к месту. Может, ему даже понравится, что в ней не хватает лоску. Зато видна страсть.
Отец, слегка успокоенный, кивнул, но дядя продолжал барабанить пальцами по столу:
– Ну и что же теперь?
– Отошлите ее, – внезапно произнесла Анна. Ее слова не просто привлекли внимание, не в том дело, что она заговорила последней, нет, ее убежденность просто завораживала.
– Отослать? – переспросил дядя.
– Отправьте ее в Хевер, а ему скажите, мол, она больна. Пусть думает, что она умирает от горя.
– А дальше что?
– Король попытается ее вернуть. Тогда она сможет вертеть им как захочет. Все, что нужно сделать, – сестра язвительно улыбнулась, – все, что ей нужно сделать по возвращении, – суметь очаровать самого образованного, самого остроумного, самого привлекательного государя в христианском мире. Думаете, справится?
В холодном молчании отец, мать, дядя и даже Джордж изучали меня.
– Я бы тоже не справилась, – чопорно добавила Анна, – но я ее научу, как очутиться в его постели, а что будет дальше – в руках Божьих.
Дядя Говард не сводил глаз с Анны:
– А научить, как его удержать, тоже сможешь?
Сестра подняла голову и улыбнулась – живое воплощение самоуверенности:
– Смогу – на некоторое время. Он же только мужчина, в конце концов.
Дядя коротко рассмеялся – столько пренебрежения к его полу прозвучало в ненароком вырвавшейся фразе.
– Поосторожнее, – посоветовал он. – Мы, мужчины, не случайно оказались там, где мы есть. Мы выбрали силу и власть, нам не до женщин, мы используем наше положение, чтобы утвердить