свою душу не буду, в которой только одно желание есть – быть посреди этой тайны, и вдогонку вам дам еще один образ, возникающий в ранней осени, когда поля насквозь просвечены прощальной далью уходящего времени. Чистота, прозрачность и печать тишины – будто сквозит иной мир лицом нездешнего покоя и торжества. Роса – ночные слезы вселенной, драгоценным жемчугом рассыпались по траве. Птицы, поля, цветы и букашки замерли в удивленном оцепенении, и не отрываясь, смотрят на льющийся сквозь деревья незнакомый им свет. В нем мало тепла и он плохо греет, но сквозь его прозрачность видится тайна, подаренная небом земле. Она близка, она рядом, протяни только руку… она уйдет в даль, как мираж. На закате природы проступает и светится вечное. Очарованный покой и земля, будто девочка, не выдержит, сорвется, тронется вся и пойдет за видением от людских потерь, мучений и суеты.
Время, скованное откровением свыше, не шелохнется ни листиком, ни травинкой. А оттуда, из другого мира, к нам плывет тишина чуть заметным дрожанием воздуха, холодным золотом осеннего солнца и огнем рябиновых гроздьев. Это отсвет новой земли, грядущей Отчизны, ушедшей вперед от нас далеко по пути движения к богу. Она ждет нас там всеми силами сердца своих уставших детей, отверженных миром, снося здесь упреки ругающих ее и клянущих: почему убогая, почему не богатая, почему умом не живешь, почему в исторические дебри тебя все время заносит? Но где-то там, в зазеркалье белого света, сердце видит живой ее образ вечно прекрасный и юный, и когда-нибудь после всех обид и невзгод она придет в этот мир в величии, славе и блеске, светлой, стройной, загадочной и улыбка Джоконды затмится в лучах ее тайны. Из страданий, нищеты и убожества, из перегоревших в сердце обид явится та, кому предназначено повести весь мир от пошлости выгоды к высшей цели, что рождалась в ней посреди крови, грязи и праха. Но разве нищие сердцем увидят в отсталой России королеву земли? Они хотят жить здесь, сейчас и немедленно, любой ценой богатеть, отрекаясь от матери и попирая ее. Заросло поле жизни сорняками вранья. Урожая духовного вещей правды не жди. Люди свой разум сделали орудием лжи. Ряженная пошлость танцует на твоих священных гробах, Россия. Кто же повенчает королеву-мать на земной престол, вернется ли к детям вера в нее, разгадают ли они ее тайну, которая все глубже уходит в бессмысленность, смерть и ненужность?
Мало вам моей философии впереди генеральной линии изложения, так я давайте вас еще лирикой из окна кормить буду. Так, пожалуй, и на сотой странице до главного не дойдешь. Разболтался я не в меру последний раз и автор мой – ну, что с него взять, – не умеет вести изложение, не выдерживает заданных ритма и стиля. Вы в моем рассказе автору много заслуг не приписывайте, он их не стоит, он от своего ума ничего интересного вам не сможет сказать, он, как вампир, питается моим непосредственным воображением, напуская на себя видимость, будто сам придумал героя.
Отклонился я немного в сторону от фактической линии, сбежав раньше присужденного