а другим ещё пока нет. Детдомовцы все. Сироты, или у кого родители в тюрягах. Одним словом, никто их искать не будет. Ростом выше среднего. Всё как вы просили. Вчера я их привёл. Вас не было. Отъедаются доходяги. Я им сказал, что контрактников набирают, платят хорошо. Они и поверили, – Артист вновь презрительно захохотал.
– Не зря у тебя кличка – Артист. С любой ролью справляешься. Роман, ты как, с ними уже встречался? – начальник обратился к мужчине, который из всех присутствующих был единственным в хорошей физической форме.
– После планёрки пойду, – ответил тот.
– Хорошо. Принимай пополнение. Был вчера в центре, деньги выбивал. Вот, получите, – и он передал стопку конвертов, на которых были проставлены номера. Каждый из присутствующих знал свой номер. Раздав конверты, начальник продолжил.
– Сроки подготовки кадров сократили. На всё про всё вам пять месяцев. Качество пострадать не должно. Это касается тебя, Роман. Твой парень из ПТУ, на растяжку наступил, и ему ногу оторвало? Помнишь или забыл?
– Помню, – недовольно ответил Роман.
– Если опять товар попортишь – собственноручно пристрелю! Тогда смогли пацана припугнуть, и, к счастью, обошлось. Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! Пока нас не трогают: значит, он молчит.
– Я, между прочим, Николай Фёдорович, предупреждал вас, – в разговор влез Артист, – что нечего с этими домашними птенчиками связываться. Одна морока с ними. Им есть куда вернуться, потому и Сашка сбежал.
– Помолчи уж, умник нашёлся! – начальник лагеря зло одёрнул Артиста.
– Если бы Роман так себя не вёл, и их можно было бы использовать. Но, – начальник лагеря пару секунд молчал, – здесь я с тобой, Артист, соглашусь. Им есть куда вернуться, потому такой ошибки больше не повторяем.
Начальник оглядел всех присутствующих.
– Берём только детдомовских, желательно сирот. С ними действительно хлопот меньше, кто их искать будет? Возвращаться им некуда. Но всё равно, товар бережём. Тебя касается, Роман, второй раз поблажки не жди. Вам бешеные деньги платят, так будьте добры выполнять все их требования. Ясно?! Один калечит, другой вообще убивает. Распустились, смотрю. Десять человек примешь, десять вернёшь в целости и сохранности. Ясно? – директор смотрел на Романа.
– Ясно.
– Последний раз предупреждаю: малейшее подозрение на игнорирование моих приказов – пеняйте на себя, – начальник сурово посмотрел на Романа и на Артиста. – Махать кулаками ума не надо. … И потом, Рома, проследи, чтобы хорошо ели. Не забывай: они в новых паспортах будут двадцатилетними числиться, так что пусть поправляются. Всё, идите работать.
Ребята, которых привёл Артист, и которых выгнала на улицу уборщица под предлогом, что ей надо помыть полы, стояли на спортивной площадке и, ёжась от холода, переминались с ноги на ногу. Кое-кто подпрыгивал. Начало декабря, которое стояло в календаре, отметило себя снегом и морозом. Ребята все перезнакомились и сейчас, дожидаясь, когда к ним кто-нибудь придёт, разговаривали в основном о бытовых условиях.
– Нажрался! Я сроду столько мяса не видел, не то чтобы есть, –