о бетонную крошку руки в кровь, ползком, мне удалось преодолеть добрую половину комнаты, как вдруг за спиной что-то пронзительно лязгнуло и заскрипело. Дверца холодильника раскрылась настежь, обнажая его черную утробу. Я оглянулся, пытаясь оценить масштаб проблемы. И невольно вскрикнул, когда увидел, что вся внутренняя поверхность холодильника заросла грязно-красной губчатой массой, похожей на густую пену. В том месте, где должна была располагаться морозильная камера, теперь находился плотный бугристый комок, из которого на меня не мигая глядели три желтых без зрачков глаза. Весь нижний отсек был усыпан мелкими костями грызунов. Там же, среди останков крыс, что-то шевелилось, издавая отвратительные булькающие звуки.
Меня обдало волной крепкого смрада. Я еще сильнее попятился прочь, едва сдерживая готовый вырваться из горла крик ужаса. «У твари нет шеи, – промелькнула мысль. – Поэтому она не видит тех, кто находится ниже уровня ее взгляда, и питается случайно забредшими сюда с помойки крысаками, выстегивая их при помощи своих щупалец, которые я принял сначала за туман».
– Вот он, я нашел его! – радостно крикнул забежавший в квартиру боец. Обращаясь уже ко мне, он сквозь зубы процедил:
– Щас я тебя шлепну, гаденыш.
Однако выполнить обещание не успел. Только его нога ступила на порог кухни, как щупальца стремительно выстрелили вверх, обвили шею бедолаги и поволокли его к холодильнику. Боец дернулся, вскрикнул, но выпутаться из цепких объятий не смог.
Дожидаться развязки я не стал, рванул на четвереньках к окну, в прыжке выскочил наружу. Уже в полёте услышал жуткий крик, ржавый скрежет дверцы холодильника и чавканье.
На мое счастье двор был пуст – ни зверей, ни людей. «Не так далеко отсюда есть речушка, из-за сильного загрязнения не замерзающая даже зимой, – вспомнил я. – Вдоль нее тянется плешивенький лесок. Там можно укрыться на какое-то время и обдумать дальнейший план действий».
Туда я и побежал.
Мне удалось незаметно спрятать маленький пожелтевший клочок бумаги в рукав куртки во время допроса. Обыск бандиты провели не самым тщательным образом, отобрали только оружие и охотничий нож, записки не обнаружив. И теперь этот клочок был единственной ниточкй, ведущей к разгадке тайны смерти Брандта.
Не дыша, боясь порвать, я развернул бумажку, повертел на свету, прочитал. Аккуратным почерком на ней было выведено:
Освобожусь к 17-му. Давайте встретимся там же, на Старом Мосту, в 17.00.
Я перечитал написанное три раза, но ровным счетом ничего не понял. Старый Мост. Это место я, безусловно, знал – окраина города, километрах в пяти отсюда. Но что дальше? Кто это – человек, который должен был «освободиться» к семнадцатому? Может, он как-то связан с убийством Брандта? Может, он и есть убийца? Вопросы, на которые ответов не было.
«Постой-ка. Сегодня семнадцатое ноября, – осенило меня. – А время? – Я глянул на часы. – 15:35. Ох, черт! Совсем чуть-чуть осталось! Если поспешить, срезать через заборы и овраги, то можно успеть». Я едва не