на вопросы экзаменационной комиссии – в том числе и на подлые, которые практиковали, чтобы отсеять того, кого нужно отсеять по пятому пункту. Например, такой вопрос: сколько зубов у крокодила? Не знаешь? Два! Между тем, в школьном учебнике зоологии этого нет. А ответить надо было так: нечетное число. У млекопитающих четное, потому что нижние зубы ложатся на верхние, а у крокодила нижние зубы ложатся в промежутки между верхними и потому нижних на один больше. К таким подлянкам мы ребят тоже готовили.
У меня было по 30–40 учеников, и я зарабатывал за неделю столько, сколько директор ИМБП в месяц. Работать мне было не нужно, но так как за тунеядство сажали, я числился инженером-теплотехником на птицефабрике и жил в свое удовольствие. Но всему приходит конец. Нескольким членам нашего «университета» неожиданно позволили уехать, из преподавателей биологии я остался один, и на меня свалилось целых три комплекта групп. Это был кошмар! А к тому времени СССР уже разваливался, что было ясно всем думающим людям. И все хотели только одного – чтобы развалился он без большой крови. Горбачев в этом смысле вполне оправдал надежды: спустил СССР в унитаз аккуратно. Эта новая эра стала новой и для меня. Я мог уйти в политику, как многие тогда, и слава богу что не ушел. А ушел в целительство.
…То, чем сейчас занимается Карданов, сложилось, как из лоскутов, из каких-то мелочей, обрывков воспоминаний и того огромного запаса знаний, который у Беслана к тому времени накопился в медицине, биологии, физике (он заканчивал физико-математическую школу, поэтому физикой интересовался с детства). Толчком, чтобы рыть в том или ином направлении, могла быть случайная встреча или разговор.
– Ну, например, собирается группа врачей и обсуждают странный феномен: если лекарство дать в таблетке, будет эффект небольшой и коротенький, если в виде укола поставить, эффект будет чуть больше, а если развести и в нос закапать, эффект будет гораздо больше и дольше. Почему? Никто не знает. Я заинтересовался этим вопросом, стал думать. И понял, что у меня не хватает кое-каких знаний. Денег у меня о ту пору было много – заработал на репетиторстве, времени тоже полно, и я устроился со всеми своими образованиями в один институт простым лаборантом с зарплатой в 72 рубля 50 копеек – нужно было набраться кое-какого практического опыта. Тогда по старой советской памяти всю профессуру и доцентов еще гоняли территорию мести и только меня не гоняли, потому что я всех посылал, и никто мне ничего не мог сделать: а что сделаешь с простым лаборантом? Поэтому я спокойно мыл свои пробирки, набирался практического опыта. И кое-что понял. Именно там у меня пошли первые вылеченные пациенты.
– Что поняли? И как идея пришла?
– Просто нужно все время думать об одном и том же. У нас в социалистическом СССР, да и в социалистической Европе, равно как и политкорректной Америке любят кричать: науку делает коллектив. Полное вранье! Главная идея принадлежит одному. Взять тот же институт, где я занимался глубоководными погружениями.