ученый, и то читал, и там учился, дипломы такие-то… И вот старый священник в Париже на него посмотрел и сказал: „Сашенька! А какую ты гадость сотворил, что тебе надо было Бога убить?“ Тот опешил, потому что он ожидал каких-то высоких доводов… И он задумался. И он копался, копался, и ему вдруг вспомнился тот момент, когда ему нужно было, чтобы Бог куда-то ушел от него.
Они жили тогда в России, еще до революции, и мальчик ходил в церковь, и шел в церковь немножко раньше родителей; родители ему давали медный грош, чтобы он его положил в шапку нищего, который у паперти стоял. Он проходил, клал этот грош, здоровался с этим нищим, который был слепой, и они как-то дружили, все было тепло, радостно, он шел в церковь, становился посреди церкви перед иконостасом и смотрел, ну, смотрел на Бога. Все было хорошо, пока вдруг в одной из лавок не появилась деревянная лошадка, которая стоила шесть грошей. Он мечтал об этой лошадке, но грошей-то у него не было. Он знал, что на Пасху, может быть, получит в подарок лошадку, на Пасха когда-то еще будет… И вдруг ему пришло на мысль, что, если бы он шесть недель сряду не клал свою милостыню в шапку этого старика, у него накопилось бы шесть грошей. Ион проходил, вместо того чтобы класть медянку, он тормошил другие, чтобы был какой-то звук денежный, старик его благодарил за это, благословлял за доброту, он входил… Один грош, второй грош, третий… Когда дошло до пяти грошей, ему не терпелось, и вместо того, чтобы, как в предыдущие воскресенья, потормошить для видимости, он один грош украл. И когда он вошел в церковь, ему все показалось темным, ему страшно было перед Богом. Ион ушел в угол, и потом в течение какого-то времени он стоял там в углу. А родители между собой разговаривали: „Как Саша повзрослел! Он раньше, как ребенок, стоял перед Богом, теперь он ушел внутрь, уходит вглубь себя, ему эта суета не нужна". А на самом-то деле суть была в том, что у него было шесть грошей, украденных у нищего. И потом, когда настали каникулы, приехал его брат из университета, который наслышался о безбожии и который стал объяснять, что Бога нет, что философы все доказали и т. д. И мальчик обрадовался: если Бога нет, на мне нет греха, я не совершил никакого зла, я имею право на эту лошадку и на радость… Он лошадку купил и радовался. И в течение каких-то сорока лет он жил без Бога…»[3].
Подростки действительно часто отказываются от встречи со священником именно потому, что не представляют себе какого-то иного общения, кроме абсолютно откровенного. Очень важно, чтобы священник смог соответствовать этим высочайшим ожиданиям, чтобы он поддержал подростка не столько добрым словом, сколько убедительным заверением, что Бог как раз и является самым главным советчиком и помощником.
Одна девушка-подросток ходила на исповедь только к одному батюшке. Если его не оказывалось на месте, она отказывалась исповедоваться. Такая позиция свидетельствует о том, что у подростка есть желание двигаться к Богу, но еще нет представления о том, что Бог всегда на его стороне. Когда батюшка это понял, он решил, что необходимо как можно