что союзничать с нами будет! Темнит, старый! Правильно атаман его прижучил. Неужто из-за одной паршивой амазонки затевались?
Маг сжал раскоряченные пальцы в кулаки, и, собравшись с мыслями, развернулся к толпе. Недовольный ропот сразу стих.
– Если маг воды Налед Волглый пообещал, то исполнит обещанное! Силой воды, а сила эта велика! Сие самая мощная стихия и основа жизни, презренные! – вещал маг. – Без воды нет ни жизни, ни смерти, ни света, ни дня. Недостаток воды убивает, как и ее избыток. Получивший силу воды обретает мощь и вторую жизнь. Жизнь новую, силу великую, смелость отчаянную – во славу воды!
– Красиво говоришь, Ваша Волглость, – перебил его атаман. – Да только не привыкли сагаты верить словам! Это пусть собачий лай ветер носит… А слово человека – камень!
Брови мага нахмурились, губы брюзгливо поджались.
– Не веришь, атаман? Не верите, людишки? Ну, кто готов попробовать прямо сейчас? Кто готов стать воином воды, ее сыном и мужем? Есть ли среди сагатов смельчаки, о которых поют, терзая гусли, менестрели на пыльных дорогах и шумных площадях?
По толпе прокатился ропот. Зашептались, загомонили, словно стая потревоженных птиц.
– Ишь, какой дерзкий!
– За такое, по-хорошему, на кол старого черта!
– Или на колесо…
– А всего лучше к лошадиному хвосту! Да прокатить вперед ногами, по-нашему, по-сагатски!
– По-сагатски, как же! План хорош, да только как подступиться к такому?
Аэлло заметила, как заклекотала на плече Уля птица, тот пригладил взъерошенные перья, скупо улыбаясь, произнес:
– Будет, будет. Не веришь магу, дружище? Я тоже. Да и никто не верит болтовне.
– Ну? – продолжал подначивать маг, делая вид, что не слышит обидных слов Уля и недовольного ропота толпы. – Есть ли среди сагатов смелые? Или одни трусы?
Этого люди не стерпели. Сразу несколько шагнули навстречу магу, Аэлло даже показалось, что дрогнула от топота земля. Из нескольких глоток вырвалось нечто похожее на звериный рык, так грифон предупреждает о смертоносной атаке.
Один попытался замахнуться кнутом, другие сдержали, повисли на мускулистых руках.
Однако молодой, даже юный парнишка опередил всех.
– Я готов! – почти нараспев, так, что каждое слово звенело в воздухе, отчеканил он. – Я забью оскорбление обратно в твою поганую пасть, старый колдун!
Парнишка выскочил вперед нахохленным воробьем, прежде, чем старшие успели остановить его.
Подбоченился рядом с дылдой магом, уперев руки в бока, глядя на старика исподлобья.
– Ну же? Ну? Что молчишь? – храбрился юнец, пружиня коленями. – В рот воды набрал?
Нарочито небрежным жестом он провел ладонью по бритой макушке, растрепал косу на затылке. Стоило ему убрать руку, как ветер принялся играть легким пшеничным волосом.
Узкие губы мага растянулись в усмешке. Так улыбается кот наглой, бесстрашной, или просто дурной мыши, понимая, что с этим ужином он сначала вдосталь наиграется.
На