А ты откуда?
Аэлло расправила крылья и проговорила гордо:
– К южной речке летала.
На миг запнулась, и продолжила спустя секунду:
– Посмотреть… что там за рыба. А еще ругалась с птерингом, но он сам виноват. Нечего вмешиваться, куда не просят!
Эльфийка не заметила замешательства, а может не обратила внимания.
– Не обращай внимания. Ты же знаешь Керкегора. Характер у него, мягко говоря, неуживчивый. Значит, говоришь, летала к южной речке? – задумчиво протянула Каонэль и потерла подбородок. – Ах да. Знаю такую. Она потом в подземную реку переходит. Бурную и холодную.
Аэлло удивленно подняла брови.
– А ты откуда знаешь? – спросила она.
– Да так, – уклончиво осветила серая. – Плавала.
Аэлло задумалась – говорить о том, как проучила наглую амазонку, или не стоит? Вид у Каонэль не сказать, чтоб задумчивый или занятой… Но если не знать, что гарпия защищала честь подруги, и вообще, ссора с Брестидой вышла случайно и почти незапланированно, эльфийка может не так понять. А чтобы поняла правильно, надо начинать с самого начала: как прилетели в Цитадель, и как бессмертная крылатая дева, веками грезившая о любви и человеческом тепле, попала под обаяние неких серых глаз… И как теперь плачет по ночам, а днем слагает дурацкие вирши. Но ведь эта тайна горгоны, не Аэлло…
– Ладно, – сказала эльфийка, вкладывая гладкую розовую раковину в руку Аэлло. – Ты оставайся, возвращай потерянное настроение, а у меня дела.
И, не дожидаясь вопросов, что за дела, серая легко взбежала по крутому спуску, направляясь в сторону Цитадели. Аэлло успела привыкнуть, что любопытная эльфийка к вопросам о себе относится настороженно.
Поджав тонкие губы и нахмурив лоб, Аэлло какое-то время смотрела на бескрайнюю голубую пустыню, прямо на нитку, где море Атлантии встречается с небом. Море сегодня спокойное, зеркалом отражает небесную гладь.
Воды Атлантии синие, яркие, как васильковое поле, ничего общего с серо-зелеными волнами Жемчужного моря.
По мере того, как синюю гладь перед глазами Аэлло услужливая память преображала в бушующие валы с пенными шапками, лицо Аэлло хмурилось, а пальцы крепче сжимали раковину. Наконец, когда нос сморщился, губы оказались искусанными, а в уголках глаз заблестело, Аэлло затрясла головой, и запустила раковиной прямо в надвигающийся серо-зеленый вал.
Всплеск синего зеркала прогнал наваждение, а на том месте, где только что скрылась раковина, показалась голова Селины.
Аэлло заморгала, уставившись на бледную белокурую ихтионку, недовольно сверкнувшую большими глазами с рубиновой радужкой.
– Что за кракен тебя укусил? – спросила Селина.
Аэлло не ответила, даже демонстративно отвернулась. Она замерла, словно не могла оторвать глаз от крохотного облачка, похожего на рыбу с четырьмя плавниками и змеиным хвостом.
– Эй! Что за кракен укусил, спрашиваю? – повторила вопрос ихтионка, подплывая к берегу.
Над водой показались хрупкие белые плечи,