напротив своей красной малышки она увидела огромную белую надпись: «Мила, родная! Люблю тебя навсегда!» Саша невольно расплылась в умильной улыбке.
«Вот же этой Миле повезло! Вот бы мне хоть раз такое написали!» – стараясь не поддаваться уколам зависти, подумала она, выруливая из двора.
Конечно, за все тридцать лет похожие слова ей не раз и писали, и говорили. Впервые в детском саду в подготовительной группе, она даже имя его не забыла – Валерка, кудрявый, самый красивый мальчик в группе очень серьезно заявил, что её любит и хочет на ней жениться. Потом попросил потрогать писю и она, конечно, согласилась. А когда на тихом часе она по секрету рассказала об этом Наташке, соседке по раскладушке, та сразу на месте подскочила и заявила, что это он на ней первой жениться должен и писю ей он раньше трогал – вчера. Тогда Саша впервые поняла – нельзя красавчикам верить, чего бы они тебе не плели. Как её бабушка любила напевать вечерами на даче: «Зачем вы девушки красивых любите, Непостоянная у них любовь…»
Понять-то поняла, но никак не могла себя заставить не обращать внимания на таких красавцев, начиная с самого первого, в смысле, порядкового номера. Парня под этим номером Саша вообще старалась не вспоминать – сначала было стыдно, потом злилась и на него, и на себя, дуру, а через пару лет стало смешно, какой же она была глупой.
Тот Митя был на два года её старше, из одиннадцатого класса, но не из их школы, к Катьке в гости приезжал, то ли двоюродный брат, то ли троюродный, она так и не разобралась. Спортсмен, высокий, мускулистый, с длинной мелированной челкой, и головой назад вскидывал, как породистый жеребец. Саша, как его увидела, моментально поплыла. А он, наверное, это усек и провожать её напросился. Раньше она парням позволяла себя только через одежду трогать, а Митя после поцелуя в парадной сразу под футболку полез. Саша чувствовала себя как будто под гипнозом, ей казалось, что она и не может, а главное – не хочет сопротивляться. Более того, её охватило неудержимое желание, чтобы именно он, и прямо сейчас превратил её в женщину. Саша схватила его за руку и повела к себе, все домашние в тот теплый осенний вечер отвисали на даче.
Впечатления от чуда трансформации в женщину оказались смазанными, после дух захватывающего дебюта, процесс закончился неожиданно и стремительно. Ничего кроме тянущей боли Саша почувствовать не успела, а Митя с удивлением и, как ей показалось, с едва скрываемым раздражением разглядывал испачканные кровью руки и недовольно проворчал:
– Предупредила бы, что девочка… Все джинсы испачкал…
После этого она и слышать о нем не хотела. Катьке сказала, чтобы тому передала – вилку ему в живот воткнет, если увидит. Потом был второй – в парке после дискотеки, третий – одноклассник, с которым алгеброй занималась. Сокращение многочленных выражений казалось ей настолько тоскливыми, что со скуки готова была завыть, а как начали чередовать уравнения с кувырканием на диване – и алгебра повеселее