рисунок – это была алая гроздь винограда, краска кое-где подтекла и размазалась, но это лишь придавало рисунку особую привлекательность.
Утром Брэдли проснулся отдохнувшим, в хорошем расположении духа. На среду была назначена всего одна операция, которая успешно закончилась через пару часов, а на вечер был запланирован поход к Эндрю. Брэдли закончил мелкие дела в клинике и поехал в сторону дома, надеясь по пути заскочить в аптеку. Начался дождь. Брэдли ненавидел дожди, все его естество сжалось, а на коже выступили мурашки. Двигаясь по Флит-стрит, он заметил промокшую до нитки девушку, которая, к тому же, шла слегка прихрамывая. Нужно было помочь ей. Ему было прекрасно известно, что непогода порой не оставляет никаких шансов.
Его попутчица оказалась очень милой и интересной собеседницей. Франческа была настоящей красавицей, хотя, по видимому сама не придавала этому значения. Ее синие глаза, тонкая белая кожа, длинные пальцы рук, нежный аромат, ничто не осталось незамеченным. Впервые, за столь долгое время, он заинтересовался женщиной и получал удовольствие от общения с ней. Доставив Фрэнки домой, Брэдли поспешил на встречу.
Вернувшись домой, он принял снотворное и быстро уснул, оказавшись, уже в знакомой белой комнате с мольбертом. Обстановка не пугала Брэдли, а вызывала, скорее, интерес. Подойдя ближе, он увидел, что прежнего рисунка не было, холст был чист, а количество краски в банке уменьшилось. Краска показалась ему странной, слишком густая, с каким-то странным запахом, он хотел дотронуться до нее пальцем, но уже знакомый голос остановил его: «Рисуй!», Брэдли отдернул руку и стал озираться по сторонам, но никого не было. Голос, как и прежде, не унимался: «Рисуй! Ты должен рисовать!». Брэдли знал, что ему нужно было делать, чтобы это все поскорее закончилось, он начал рисовать, еще быстрее, чем в первый раз. И, вот, на холсте вновь появилась алая гроздь винограда.
Сон повторился на следующий день и через день. В последний раз, когда Брэдли видел этот сон, банка с краской почти опустела, а Голос требовал: «Рисуй на ней, Брэдли! На ней! Рисуй на ней!». Он не мог понять, смысла этих слов, хотя, интуитивно догадывался – кто эта: она и, что нужно делать. Эта мысль пугала Брэдли. Он не мог так поступить или думал, что не мог.
На работу Брэдли пришел, уставший и взъерошенный. После обеда решил позвонить Франческе, нужно было, во что бы то ни стало, встретиться с ней.
Свидание было назначено на семь вечера.
Брэдли готовился к встрече с Франческой также тщательно, как обычно готовился к операции. До семи оставалось еще достаточно времени. В магазине был приобретен льняной холст, подготовлена самая «тонкая кисть», в портфель уложены все необходимые препараты, заказан ужин на двоих в ресторане «Авеню».
Если еще утром его обуревали тревоги и сомнения, то теперь от них не осталось и следа. Это был уже не тот Брэдли Смит – талантливый хирург, спасающий жизни людей, это был скрытный,