И все время он и Калис всегда бы оставались немного отчужденными от других товарищей, и все бы видели, насколько крепка их связь, и никто бы не смел пытаться разрушить ее. А вечерами после изнурительных сражений, они с Калисом сидели бы у костра, вспоминая прошлые истории, смеясь и впадая в тоску вместе, не сговариваясь, а по наитию. И они бы делились всем друг с другом.
Но в реальной жизни Ланис был всего лишь ребенком, а Калис следил за ним, и эту стену невозможно было разрушить. В реальности Калис был сам по себе, никого не подпускал, быть все время отчужденным наблюдателем. Поэтому в этой семье Ланис нередко чувствовал одиночество. Кай и Риан стали первыми за долгое время, с кем ему удалось поговорить. О своей прошлой жизни медиум мало что помнил – Калис взял его в дом еще совсем ребенком.
Ланис понял, что никто не придет будить его, поэтому решил сам вылезти из кровати, чтобы осмотреть дом.
Медиум потянул на себя высокую белоснежную дверь и оказался в длинном коридоре, ставящего в тупик всех новоприбывших своими поворотами. Коридор в обе стороны казался бесконечным. Он напугал мальчика, и Ланис не мог представить, как он смог так просто выбежать сюда в первый день. За этими поворотами мог прятаться кто угодно. Не исключено, что где-то затаилась пара-тройка приведений и монстров.
Ланис шел по полутемному коридору, рассматривая картины разных людей в богатых нарядах. Ланис подумал, что дом очень старый, хоть и в отличном состоянии, а на картинах были изображены хозяева дома или члены семьи.
Когда медиум свернул за очередной поворот, то увидел одну приоткрытую дверь, словно приглашающую заглянуть внутрь. Ланис не устоял и подкрался к двери, осторожно посмотрев, есть ли там кто-то.
– Доброе утро, – улыбнулся Кай появившейся в щели белокурой головке. – Проходи. Ты рано проснулся. Я не хотел тебя будить, подумал, что тебе будет полезно выспаться.
Ланис оказался в кабинете. Строгие цвета, устрашающая своей серьезностью строгость линий и палитра из темно-багрового, черного, и орехового оттенков. Кабинет этот мало чем отличался от других в воображении Ланиса. Стены спрятались за высокими стеллажами, набитыми книгами старыми и недавно написанными, в потрепанных переплетах и совсем новые. Одни ютились, прижатые другими книгами вплотную так, что страницы их сжались от тесноты, другие свободно стояли или даже лежали.
Прямо на дверь смотрел высокий, массивный лакированный стол из темного дуба, перед ним возвышались вытянувшиеся по струнке высокие кресла в мягкой кожаной обивке.
Все здесь казалось большим и страшным для ребенка. Ланису было здесь не по себе. Стройный Кай сам казался лишним в этом кабинете со своим привычным мягким взглядом и белоснежной одеждой. Даже для него все казалось массивным, делая его еще тоньше.
Он что-то писал за столом, но, увидев медиума, отложил письмо.
– Присаживайся, – кивнул на кресло Кай.
Ланису