памяти. Прибор был рассчитан на то, что сообщения отправляются, освобождая место, но связи не было.
Ей не хотелось перебираться за каменные стены академгородка, да и не было там столько места с домом и газоном, а раздать своих спасенышей по чужим рукам и жить под контролем сетки генетиков. Конечно, программа нужная и своевременная, на экране вспыхивали точки нахождения, перемещения и угасания ДНК-материала, а по старому – человека. Кого-то это помогло сохранить для общества, но чаще по сетке работали утилизаторы. Далеко не все хотели работать за питательные капсулы, не все хотели жить вечно.
Первое столетие по новому стилю после внедрения долгожительства вызывало эйфорию. Власть имущие администраторы академии перестали быть таковыми без лишнего шума. Она ничуть не сомневалась, что лучшие умы негласно провели селекцию, подбирая индивидуально дозы. Сначала было приятно чувствовать себя молодой, работоспособной и влюбленной. Но повзрослевшие внуки-правнуки становились на одну ступень с предками, продвигая свои идеи, в которых совершенно не учитывался исторический опыт.
Необходимые технические совершенства возводились технократами выше человека живого, чувствующего. Интеллектуальная война продолжалась более двух веков, но академик не позволил внедрять искусственный разум людям. Рациональность в чистом виде отрицала душу, порождала черствость, беспамятность. Бессовестность (устаревший термин первого поколения старожилов) породит желание обладать превосходством над себе подобными, только работающими в других, менее наглядных, направлениях. В итоге предпосылка к войне роботов, а разрушений на планете сверх всякой меры…
Противостояния такого рода истребили потребность в родственных отношениях с тысячелетними предками, владеющими непонятно каким-то опытом и принципами, которых они и представить не могли. Простой вопрос ставил их в полное недоумение. Материнство и отцовство заканчивалось сразу после становления личности, получавшей распределение. Этим пользовались экзаменаторы, чтобы подальше направить особо рьяных умников.
– Так чем же отличается кошка от собаки? Проза от белого стиха? Любовь от соития?
Ее хутор находился под высочайшим покровительством, громко назывался опытным поселением, с агрокафедры лаборанты прилетали возделывать сад-огород. Чума так всех опустошила, что даже не пытались проложить дорогу по земле вокруг мегаполиса, проще было открыть воздушную трассу со стоянкой над крышей теплиц. Надо же было случиться еще одной катастрофе, чтобы обнаружить, что земля явно жива и продолжает плодоносить… Вчера собранные ягоды, произвели сок, а сверху начинает заводиться плесень. Очень не хватает мини лаборатории, где же все-таки они застряли и, видимо, надолго.
За четыре года она могла это выяснить, но спутник-навигатор был только в машине. Она прилегла к царь-кошке. Миляуси ругалась, воспринимая ее за свою