что мама раньше была замужем, – заметил Мик. – За каким-то офицером, которого убили на границе.
…Северину было все равно. Его мертвый, несостоявшийся родитель, ничем не примечательный капитан сардарского корпуса, зарытый в безымянной могиле, давно стал тенью тени…
Нина вдруг фыркнула и улыбнулась.
– Глупости, он жив.
– Кто?
– Мой папа, довольно известная личность, консул Арбела.
– О, черт! Почему ты сразу не представилась? Зачем явилась в кабак?
Северин напрягся.
«Я ошибся, – подумал он. – Девушка не воровка и не лгунья, она дочь чужого политика и чокнутая как многие псионики. Ее акцент идет оттуда, из Арбела. Теперь неприятности точно произойдут».
– Очень серьезная новость, – добавил он вслух.
– Жалеешь о знакомстве?
– А у меня что – был выбор? Проблема уже нарисовалась, ее придется решать. Ты давно в Порт-Иллири?
– Со вчерашнего дня.
– Уж поздно. Тебе следует вернуться в отель.
– Да, я забронировала номер в «Менгире».
– К родителям я сегодня не пойду, сниму для себя еще один номер. Завтра поговорим на свежую голову.
Северину показалось, что Нина улыбается, но он почти сразу понял, что ошибается – по лицу девушки бродили дрожащие отблески фонаря. Снаружи отель по случаю траура выглядел темным и неприветливым. Северин назвал ночному портье свою настоящую фамилию и забрал у него ключ.
– Спокойной ночи, сестра.
В номере он долго лежал, уставившись в темноту. Работал кондиционер, нагоняя излишний холод, но Мик не мог отыскать в себе воли даже на то, чтобы поправить регулятор. «Что-то случилось, – понял он. – И дело не только в появлении этой Нины, что-то испортилось в природе вещей с самой осени». Северин перебирал в памяти мелкие детали прошедших месяцев, они рассыпались словно шелуха на сквозняке. Уснул только под утро – как будто разом рухнул в темный, всепоглощающий провал, и по-настоящему проснулся он только близ полудня от приглушенного пения отельного уникома.
– Риордан на связи.
– Что там у тебя?
– Все верно, она не врет насчет родства, но я, когда вспомнил, что по пьяни натворил, сам испугался. Если узнают про кражу реактивов, мало не покажется.
– Я никому не скажу.
– Очень на это надеюсь.
– Ладно, отбой.
Через полчаса Мик уже успокоился. Сидя за столиком отельного ресторана, он по-новому рассматривал дочь чужого консула. Девушка выглядела как сенс, еще не растративший ментального ресурса – гладкие щеки, лучистые глаза, некоторая углубленность в себя. Ночное тревожное наваждение отпустило. Раздражение вызывала лишь невозможность понять чужие мотивы.
– Итак, я тебя слушаю.
– Я жду твоей помощи, – быстро и коротко ответила она.
Мик отложил вилку. Нетронутое мясо стыло на тарелке.
– Если ты насчет денег – я дам немного. Но твоя семья наверняка богата. Если ты сбежали из Арбела и хочешь политического