курить. И принялся копить деньги на сафари.
И пусть на привале возле походного костра, сложенного темнокожими проводниками в самом сердце африканской пустыни, когда, прихлебывая горячий черный чай с коньяком и вслушиваясь в незнакомые, грозные, но совершенно завораживающие голоса дикой природы, я буду тосковать по терпкому и пьянящему запаху табачного дыма, я это как-нибудь переживу.
Потому что за все в жизни нам приходится чем-то платить.
И потому что счастье никогда не бывает полным.
БЕРЕГИТЕ МАТЬ ВАШУ
К десяти утра в крохотном вестибюле парадного подъезда дома №15, что по улице Поварской, не протолкнуться. Сюда, в Москву, в Верховный суд Российской Федерации, со всей страны едут люди в поисках правды. Здесь толпятся и наглые лощеные столичные адвокаты, громко орущие в телефон и препирающиеся с охранником, и робкие провинциальные юристы, пугающиеся каждого скрипа, а вот и сами истцы и ответчики, или «стороны», как они сами привыкли называть себя в ходе бесконечных судебных тяжб, – ничего не соображающие, целиком и полностью доверившиеся своим хитроумным представителям.
Вестибюль отгорожен от громадного пятиэтажного и совершенно пустого атриума, где могла бы свободно расположиться на привал рота морской пехоты, рамкой металлоискателя, двумя полированными столами и старшим лейтенантом милиции с автоматом под мышкой. Когда до первого судебного заседания остается пятнадцать минут, в вестибюле начинается легкое волнение, но милиционер красноречиво берется за автоматный ремень и поясняет, что лично он никого не пропустит, потому что «за вами скоро спустится кто надо, и вас отведут куда положено».
В ожидании «кого надо» народ топчется на месте, и только сухонькая монашка в черных одеждах сохраняет спокойствие. Она расположилась на деревянной скамье в самом темном углу прихожей и, беззвучно шевеля губами, читает огромный ветхий Псалтырь.
За десять минут до начала заседания в вестибюле начинается уборка. Откуда-то появляется специально обученная женщина и, расталкивая посетителей, начинает возить мокрой тряпкой по полу, невнятно бормоча себе под нос обязательные для каждой русской поломойки заклинания: «Ходют тут, ходют, а ты убирай за ними целый день».
В девять пятьдесят пять появляется девушка, которая явно зарывает свой талант фотомодели на должности судебного секретаря, и разводит посетителей по местам. Ровно в десять звучит команда «Встать, суд идет!», после которой в помещение вплывают реально верховные судьи.
Да, такими я их себе и представлял. Особенно мне понравился председательствующий – седенький старичок с внимательными умными глазами. Судя по возрасту, он должен помнить еще адвоката Плевако, наверное. Судья немедленно приступил к рассмотрению дела, которое мы уже проиграли в Калининградском областном суде и теперь обжалуем в суде Верховном. Суть дела проста: в 2003 году в Калининграде