конвоиров немедленно пристроились к Вэлу по бокам. И он вышел в густую жару, под купол прокаленного неба, на плоскую, чисто вымытую площадку перед госпиталем. Среди длинных санитарных машин замер хищный силуэт тюремного фургона.
«Я должен сделать это еще раз, – подумал Далькроз. – Норма-ментальным будет очень плохо, и сначала, и потом, и все-таки я сделаю это еще раз. Сделаю ради Виты».
Он одновременно ударил по разуму обоих конвоиров – наотмашь, как придется, не щадя ни себя, ни их. Тот, что шел слева, сразу же мятым кулем осел на асфальт. Второй продержался лишние полсекунды – только потому, что в момент удара не прикасался к Далькрозу. Оборачиваться Вэл не стал – он уже бежал, словно преодолевая упругое сопротивление горячего ветра – дальше, мимо арки ворот, мимо крошечного ухоженного сквера, туда, где в машине осталась Авителла.
Король открыл дверцу и упал на сиденье.
– Сорвалось? – только и спросила его Брукс. Губы ее побелели, нежный золотистый оттенок сполз с лица.
– Лина там нет, в палате был другой человек.
– Откуда ты знаешь?! Ты никогда не видел моего брата!
– Это не имеет значения. В палате лежал маленький мальчик. Мальчик пяти лет. Он не мог быть твоим братом, пойми.
Кар летел прочь, пронзая полуденный зной.
– Где Лин?!
– Не знаю.
– Ты мне обещал! – голос Виты задрожал. – Ну почему так получилось?! Ты нарушил королевское слово сюзерена.
– Кто-то дал мне неправильную информацию.
– Нас предал этот твой урод, этот котяра! У хорошего человека не бывает такого имиджа!
– Нет.
– Ты до сих пор ему веришь?
– Да. Или нет. Я запутался. Цертуса могли обмануть. Ты мне тоже не поверишь, Вита, но это первый сомнительный случай, раньше он делом доказывал свою честность. Я не могу за один час отказать в доверии человеку, который много раз спасал меня от реабилитации.
– Ты снова сунешься к нему?
– Нет. Теперь – нет, никогда. Неважно, кто нас предал, но больше никакого лишнего риска.
Вэл боролся с отчаянной головной болью – сказывались последствия пси-наводки. Ментальный барьер рухнул сам собой, незаметно, и Король теперь ясно видел мысли и чувства Авиты. Страх, готовый парализовать волю, противостоящая ему ярость, отчаяние, обрывки робкой надежды, истаявшее доверие, ненависть и сильнее всего этого – яркое, безысходное горе.
– Возьми мой браслет, Вита, считай, это королевский подарок на память. Сейчас Департамент встал на дыбы, они будут искать меня повсюду и… будут искать тебя, чтобы потом найти меня. Нам нужно разъехаться.
– А как узнают, что ты – это ты?
– Меня видела куча народу, это раз. У меня не было времени всаживать им ложные воспоминания – это два. В палате остались мои отпечатки – это три. Если понадобится, твой Цилиан приведет своего прирученного сенса, профессора Калберга, и вместе они размотают мой ментальный след. К тому же узнают номер кара, на котором мы