ты ракшасу минет сделаешь извращенных позах. А теперь, – он передернул затвор своего «калаша», – топай, куда тебе сказал этот чертов бродяга!
Голубь стих и онемел. Он быстро подбежал ко мне, смачно сплюнул на мой ботинок, и, шмыгнув носом, спросил, дескать, куда идти.
Я, таким же смачным плевком ему в рожу, сказал, дескать, прямо, метров восемь. И Голубь, треснув мне с улыбкой в челюсть, развернулся и пошел по прямой. Ровно восемь метров.
Как говорят люди, которые играют в компьютерные игры, минус один.
Голубь прошел ровно восемь метров, и занеся ногу на полушаге, встал. Как же хорошо, вовремя, самое главное, вспомнить и увидеть старые, редкие, а значит и самые опасные аномалии, подумал я, вставая с колена с ухмылкой. Видимо эпицентр аномалии прямо перед Голубем. Ну, ныне покойным.
Пока все смотрели в спину, как они думали, живому крючку, я крутил башкой, как попугай, пытаясь понять, с какой стороны еще такие аномалии, поскольку прямо в цент аномального поля такого типа, мы попасть не могли.
Эта аномалия называется Пиза, ребятки. Да, Пиза, это культурно сказать пизец. У бродяжнического юмора, я вообще считаю, нет границ. Эта аномалия абсолютно не видима, неслышимая, и унюхать ее нереально. А заметить ее можно, только по тоненькому пульсированию в висках, и по ветру. Трава, которая стоит, как стояла при ветре, это и есть признак Пизы. Ветер опять посетил наше поле, и я смог увидеть по правую сторону от нас абсолютный штиль, значит, идем прямо по краю, это хорошо. Работает эта аномалия просто. Если в нее попадает любое живое существо, на не живое она вообще никак не реагирует, поэтому болтами ее нереально отметить. Так вот, если в нее попадает любое живое существо, в нашем случае путник Голубь, то целый скелет живого существа, вырывается навстречу земле, а вся остальная органическая часть, остаётся стоять на месте, как будто ничего не произошло. Поскольку обычно пустые тела обычно стоят под наклоном, путники назвали ее Пиза, а по иронии судьбы, бродяга первый, попавший в нее, ходил под кличкой Итальянец. Вот, как то и повелось теперь. Но продолжим, после попадания в ловушку, сама аномалия исчезает, оставляя после себя вот такой неприятный памятник, но есть шанс влететь в такую же рядом. Потому что, на сколько я помню, эти аномалии генерируются раз в несколько лет, обычно на поле, и в огромном количестве. Так что знайте, если вы нашли Пизу, значит ее много, и значит во всей Зоне, больше Пиз нет.
Я молча пошел в обход по широкой дуге.
– Он мертв, идем дальше.
И мы, молча пошли. Группа карателей и пленные за моей спиной разглядывали памятник Пизе, из Голубя.
Вырванные куски мяса теперь торчали в разные стороны, слабо колышась на ветру. Вместо головы, был черный зияющий провал в голове, в принципе, так же как и по телу, один сплошной провал. Аминь, амиго.
Через несколько минут мы были уже в лесу. И как у моего любимого юмориста, в Зоне, наконец, смеркалось. Алекс снова шел около меня, и спрашивал, через, сколько мы будем около пня.
– Если побыстрее, то минут