с моим суконным рылом в калашный ряд,– безнадежно махнул рукой супруг.– Не получится из меня ни бюргера, ни аристократа. Не тот менталитет. Я – простой советский пролетарий, а нынче временно безработный. Верно, сказано: рожденный ползать, летать не может.
– Ты, наверное, боишься, что с мужскими функциями не справишься,– усмехнулась она. – Сухопарые иностранки очень темпераментны и сладострастны, не знают меры. Заездят, как вороного коня.
– Проблем не будет, ты же меня знаешь, курочка,– оживился муж.– В этом деле я неутомим, как Гришка Распутин. А при хороших харчах, да спиртных напитках – горы сверну.
– Ну, ладно распетушился гладиатор,– потеплела Эллина, припомнив хмельные ночи и, прошелестев газетой, сообщила.– А вот от иностранок объявлений нет. Видно у них своих мужиков достаточно, а у наших забулдыг репутация слишком подмоченная. Пьют, гуляют на стороне, безобразничают.
– Почему же тогда наши женщины пользуются таким большим успехом? – озадачился он.
– Потому, что очень покладистые, выносливы, неприхотливы, терпеливы и к тому же очень красивы,– отозвалась супруга.– Обходятся сами, без прислуги, ласковы, не капризны. Все привыкли делать своими руками. Отличаются покорностью и супружеской верностью. А в Европе и в других странах отношение к сексу легкомысленное, вот иностранцы и норовят заполучить такую преданную подругу. Ты же меня сам провоцируешь на измену.
– Так он же старец. Я до таких лет так точно не доживу.
– Вдруг он извращенец и заставит меня удовлетворять его прихоти и капризы? – озадачила Степана своим предположением.
– Никаких прихотей и секса. Будешь возле него вроде горничной!– приказал супруг. – От интимной близости уклоняйся любым способом. Мол, плохое настроение, боли по женской части.
– Тогда он меня в первую же ночь выставит за двери,– резонно заметила Эллина.– Церемониться буржуй не станет. Как говорится, баба с воза, кобыле легче.
– Да, верно,– почесал затылок Степан.
– Я вот что думаю, может этот голландец, действительно немощный и решил заманить какую-нибудь дурнушку, чтобы выносила из-под него горшок или утку?– выдвинула она неожиданную версию. – Ты же знаешь, какая я брезгливая. Мне станет дурно от его испражнений. Я потому и в лаборатории отказалась работать, что не возиться с мочой и калом. Не в противогазе же за ним ухаживать и ублажать его старческие капризы.
– Что ж, ради будущего благополучия придется потерпеть,– посочувствовал Степан.– Это даже лучше, отпадет всякая угроза сексуальных домогательств. Несколько месяцев похлопочешь возле него, накопишь приличную сумму денег и домой. Заживем мы с тобой припеваючи. Анжелу доучим и удачно выдадим замуж. Между прочим, подберешь ей там богатого жениха. Решайся родная, ты моя единственная надежда и опора. Нельзя, непростительно упускать такой шанс. Он выпадает один раз в жизни. Соперницы могут опередить.
– Вдруг я ему не понравлюсь или он окажется страшным, как Квазимодо?–