бывших рабов из крепости и стала раздавать дубины и щиты перед рекой на виду у чаучу. Между рекой и крепостью стоял невообразимый шум и гам, как я понимаю, намеренный. Под этот шум, два отряда степняков, с двух сторон, переправились через реку и углубились в лес. Наконец, бывшие рабы, переправились через реку и с криком то ли войны, то ли отчаянья, двинулись к чаучу. За ними, чуть отставая, шли степняки с луками наготове. Часть степняков остались на стенах.
Чаучу с копьями наперевес, без шапок, на бритых головах, на макушках оставлены пучки волос виде волчих ушей и бахромой из волос спереди, страшные и ужасные бросились на наше ополчение. Ополчение побежало, обтекая редкую цепь лучников, которые не тронулись с места. С двух сторон, с боков, из леса, на наступающих чаучу, вылетели стрелы. Вскоре чаучу были окружены и в них со всех сторон летели безжалостные стрелы. Большая часть врагов была истреблена, остальные попросили пощады. В этот раз обошлось без потерь.
Уба приказал прекратить стрельбу и закричал на языке эвенкил:
– Если ты убедишь меня оставить вам жизнь, я вам её оставлю!
– Меня зовут Выкван, я предводитель воинов настоящих людей – кереиту ответили на том же языке.– Мы предлагаем за себя выкуп.
– Значить, вы настоящие люди, а мы нет? Утешает то, что мы одержали победу, а вы – нет! Значить мы более настоящие, чем вы! И что вы хотите нам предложить за свою жизнь? Оленей и женщин эвенкил? Так нам не надо!
– Нет! Свою добычу мы вам отдавать не собираемся! Да её и нет, она уже за горами, на нашей земле.
– Тогда что?
– А он хорошо говорит – вмешался в разговор Чже. – Я бы тоже свою добычу не отдал.
– Вы – люди с юга? – спросил Выкван.
– Это, правда – подтвердил Уба.
– Я знаю, что люди с юга очень ценят клыки морского зверя. Мы дадим вам их. И ещё клыки подземного зверя, которые ценятся ещё дороже у всех народов на всей земле.
– Про клыки подземного зверя я что-то слышал, но никогда не видел. И всё это у вас с собой?
– Нет. Но, почему бы нам не договориться?
– Хорошо! Можно попробовать. Складываете оружие и идите вон туда.
Ворон ворону глаз не выклюет. В воздухе запахло добычей, и северные варвары решили договориться с ещё более северными варварами. Тем более как потом оказалось, у чаучу ворон священная птица. Это очень польстило кереитам, хотя верят они в другого единого бога, бога в виде креста, которому постоянно молятся и, даже, дают имена себе в честь людей особо отличившихся перед этим богом.
VII
Чаучу сложили оружие и старшины обеих сторон, победивших и побеждённых, начали договариваться между собой насчёт выкупа. Начался торг. Остальные чаучу стали уносить своих убитых на другую поляну за лесом, намереваясь их сжечь на следующий день. Так чаучу хоронят своих убитых.
Наконец, старшины договорились. Причём Уба и Чже не забыли ни кого: не меня, не себя, не Ингэ, даже бывших рабов. Они договорились, что чаучу дадут по шкурки лисицы каждому из бывших рабов. Не забыли они и про Онгоча. Чаучу