консервами, казалось, хватит до вечера. Безродный друг человека носился по опавшей листве, обнюхивая следы кабанов и лосей, и его довольный лай раздавался и сзади и спереди. Честно говоря, никто не заметил того момента, когда пес вдруг замолчал… Мы только что перевалили через вершину и вошли в сухостой. Открытое свету место было покрыто слабым туманом, что было само по себе удивительным, т. к. шел третий час пополудни и всякий туман был уже давно неуместен. Но общая усталость сделала свое дело, и никто не обратил внимания ни на туман, ни на внезапное бегство собаки (она вернулась к хозяину уже через пару часов, забилась испуганная в угол и ничего не ела около суток). Ноги почти плыли в стелящейся по земле редкой дымке. Идти приходилось чуть больше чем по щиколотку в тумане, словно бы по мутному ручью. Вот только…
Младшая сестренка «Чертовой поляны»
Только что-то странное было в этом тумане. Он полностью игнорировал всяческое воздействие извне (подуйте на обычный туман, проведите в нем рукой – хоть какая-то реакция да последует), никак не реагируя ни на идущих в нем людей, ни на дующий ветерок, ни на специальные манипуляции руками и ногами. Да и при ближайшем рассмотрении он напоминал скорее елочные блестки, высыпанные в бутылку с подсолнечным маслом, нежели милую сердцу воздушную «слякоть». Причем блестки эти, находясь в состоянии броуновского движения, жили какой-то своей жизнью, то вспыхивая, то пропадая из поля зрения, начисто игнорируя законы аэродинамики – никаких тебе турбулентных следов, никакой «реакции» на воздух или твердые предметы!
Честно говоря, ничего подобного никому из нас никогда ранее не доводилось видеть, только – слышать или читать об этом. Кажется, нечто похожее наблюдали возле сибирского села Кова на знаменитой «Чертовой поляне» (наша группа «Братск-Космопоиск» с июля 2002 года занялась поисками и исследованиями этой поляны). Но там и земля была усеяна неразлагающимися трупами коров (буренки, в отличие от собак, почему-то не чувствуют опасности?), и люди чувствовали необъяснимые приступы страха, и собаки пятились прочь… Стоп! А где наша собака?!
У собак, разумеется, есть чутье на опасности. В отличие от изнеженного цивилизованного человека, которому для того, чтобы пробудить свое прежнее почти экстрасенсорное чувство опасности, необходимо по меньшей мере научиться пользоваться биорамкой. Рамка может подвести своего хозяина при поиске воды или любых других предметов, но практически никогда не подводит при анализе опасности… Две пары рамок были под рукой, и обе они сразу же вынесли свой малоприятный вердикт, означающий срочный приказ к отступлению.
«Наша» поляна, а точнее, участок сухого леса (именно не выгоревшего, а высохшего леса!), вероятнее всего, представляет собой лишь «младшую сестру» сибирской «Чертовой» – и по размерам, и по степени опасности. Потому-то, вероятно, мы и имеем удовольствие вспоминать о ней, в отличие от приблудных сибирских коров. Впрочем, вскоре обнаружилось некоторое сходство