литература, 1963. Т. 2. С. 55.
7
В данной монографии понятие «модерность» (modernity) будет использоваться в несколько ином значении, чем «модернизация» (modernization); это мировоззрение, отвергающее традиционные моральные и политические репрезентации, создающее разрыв с прошлым и определяющее настоящее как переходный период по отношению к будущему. Первая философская концептуализация этого нового понимания времени принадлежит Гегелю. См.: Habermas J. Modernity’s Consciousness of Time and Its Need for Self-Reassurance // The Philosophical Discourse of Modernity: Twelve Lectures / Trans. F. G. Lawrence. Cambridge: MIT Press, 1987. P. 1–22. Более подробно о значении «модерного» (modern) на протяжении веков см.: Gumbrecht H. U. Modern, Modernität, Moderne // Geschichtliche Grundbegriffe. Stuttgart: Klett-Cotta, 1978. V. 4. P. 93–131. Обсуждение различных направлений модерности, включая противоречия и интенсивность ее принятия в России, см.: Berman M. All That Is Solid Melts into Air. New York: Verso, 1982. См. также недавнее исследование модернизации в России: Kangaspuro M., Smith J. (Eds.) Modernisation in Russia since 1900 / Studia Fennica Historica. V. 12. Helsinki: Finnish Literature Society, 2006.
8
Местами памяти (фр.).
9
О понятии супермодерности (supermodernity) см.: Augé M. Non-Places: Introduction to an Anthropology of Supermodernity. London: Verso, 1995.
10
См. недавние всесторонние исследования культурной роли руин и их репрезентации: Hell J., Schönle A. (Еds.) Ruins of Modernity. Durham: Duke University Press, 2010; Roth M. S., Lyons C., Merewether Ch. Irresistible Decay. Los Angeles: The Getty Institute, 1997; Woodward Ch. In Ruins. New York: Pantheon Books, 2001; Assmann A., Gomille M., Rippl G. (Hrsg.) Ruinenbilder. München: Wilhelm Fink Verlag, 2002; Bolz N. (Hrsg.) Ruinen des Denkens. Denken in Ruinen. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1996.
11
О промышленных руинах см.: Edensor T. Industrial Ruins: Space, Aesthetics and Materiality. Oxford: Berg, 2005.
12
Бёрк Э. Философское исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного / Пер. с англ. Е. С. Лагутина. М.: Искусство, 1979. С. 80.
13
Там же. С. 79.
14
Там же. С. 78.
15
Там же.
16
Там же. С. 79.
17
О теодицее Бёрка см.: Womersley D. Introduction // Burke E. A Philosophical Enquiry into the Origin of Our Ideas of the Sublime and Beautiful. London: Penguin, 1998. P. XXV.
18
См.: Бёрк Э. Указ. соч. С. 88.
19
Пьер Артман указывает на подразумеваемый бёрковской теорией «риск нарушения целостности индивидуума», то есть риск сумасшествия отдельного человека или неуправляемости коллектива. Этим, с точки зрения исследователя, объясняется недоверчивое отношение Бёрка к категории возвышенного. В моем прочтении Бёрк использует свое понятие сострадания для того, чтобы направить в определенное русло энергию, высвобождаемую возвышенным. См.: Hartmann P. Du sublime (de Boileau à Schiller). Strasbourg: Presses universitaires de Strasbourg, 1997. P. 45–46.
20
Бёрк Э. Указ. соч. С. 94.
21
Бёрк Э. Указ. соч. С. 88 и 98–99 соответственно.
22
Там же. С. 74.
23
В 1770‐х годах Бёрк, размышляя над деятельностью тиранических режимов, пришел к выводу, что ему следует отказаться от безоговорочной легитимации власти. Вместо этого он стал все больше подчеркивать роль традиции в развитии общества. Если раньше возвышенное выражало пространственные отношения (высокое/низкое), то теперь оно устанавливало темпоральную связь между прошлым и настоящим. Таким образом Бёрк различал подлинно возвышенное, преломляющееся в традициях и истории, и фальшивое, при котором власть выбрасывает за борт наследие прошлого и безосновательно