сафьяновые носит. Да у них, что ни день – зарплата. Боятся селяне, вот и несут. А ты у меня? Тьфу, глаза б не глядели!
– Ну завелась, закипела! – возмутился Лева. – Ну, пойду, ну и заработаю. Что я могу сделать, если деревня наша – голытьба одна! Что я, к деду Парфёну за бабками пойду? Он как последнюю старуху свою схоронил, так сам по дворам махорку стреляет.
– К Марфе вчера на постой три молодца залетели. С виду не бродяги, небось и ендрик серебром заплатили. Она знаешь, Марфа-то, своего не упустит. Вот и пусть уважает, пусть делится.
– Ну ладно, пойду, не шуми только, – Лева нехотя надел форменный китель.
* * *
Мы проспали часов до семи, что называется, без задних ног. Когда проснулись, было слышно, что Марфа уже шебуршится на кухне. На завтрак она принесла нам в огромной сковороде яичницу из дюжины яиц с салом, краюху свежего хлеба, масло и молоко. Вкусив всё это с чувством и расстановкой, мы сложили свои монатки, расплатились с Марфой и собирались уже распрощаться, как вдруг в горницу без стука ввалился какой-то детина в форме неизвестного мне рода войск.
– Привет, Марфа! – пробасил он.
– Ну, здравствуй, Лев. Зачем пожаловал?
– Ты чего же… это… налоги-то не платишь?
– Сдурел, али как? Белены, что ли, объелся? Какие налоги, очумела твоя голова?
– Обычные! – пришелец повысил голос. – Сама знаешь! Давай, давай плати быстро, а не то…
Он покосился на нас. Так. Вот, значит, и рэкетир подвалил. Ясненько. Я уже было приготовился сделать телодвижение, чтобы показать ему, где Бог, а где порог, но Вольф остановил меня, говоря взглядом, мол сами разберутся.
– Не то что? – Марфа подбоченилась, приняв позу сахарницы. – Ты, Левушка, смотри, не зарывайся! Я по весне все налоги выплатила до полгрошика! Теперь осени жди, соберем урожай, вот и приходи тогда. На базаре я не торгую, прачкой не подрабатываю. А подсобное хозяйство налогом не облагается, не наложил еще на него лапу ваш Бэбэ!
У сборщика налогов глаза округлились, в них выступил испуг. Было заметно, что и мои попутчики слегка струхнули.
– Ч-ч-щ! Не Бэбэ, а Великий волшебник, Маг и Чародей…
– Да ладно тебе, слушать тошно. Не боись, жуков-тараканов у меня нету, повывела. Был бы волшебник – наколдовал бы себе золота столько, сколько надо и не обирал бы честных тружеников. Нету у меня денег, убирайся!
– Ты ж вон путников на ночь пустила, небось не беспла…
– Ах ты, морда твоя бесстыжая! Странников в дом не пустить, в чистом поле на ветру оставить, не накормить, не напоить, да кто бы я была после этого! Проваливай, пока ухватом не огрела!
Парень пожал плечами и вышел.
– Это кто? – спросил я Марфу.
– Да так, ОМОНовец.
– ОМОН? – удивился я.
– Да, Организация Мытарей и Обирателей народа. А ну его, никто тута его не боится. Труслив, как заяц, и фамилия такая. Да вы не подумайте, все, что полагается мы исправно платим. А уж сверх того – халтура там какая иль еще что – так уж извиняйте, гроша ломаного не дадим.
Мы еще раз поблагодарили