РФ применил Венскую конвенцию 1980 г.[142]. В последнем случае МКАС при ТПП РФ ссылка сторон на нормы международной конвенции была оценена им в качестве основного статута, а ссылка на национальное право – в качестве субсидиарного статута международного коммерческого договора[143]. Таким образом, в отличие от государственных судов ссылка сторон международного коммерческого договора на нормы международного права может рассматриваться в арбитражах в качестве применимого права. При этом возможно установление как основного, так и субсидиарного договорных статутов. В тех случаях, когда избранной сторонами международной конвенции было недостаточно для решения спорного вопроса из международного коммерческого договора, арбитраж нередко устанавливал субсидиарный статут международного коммерческого договора[144].
Стороны международных коммерческих договоров могут подчинить отдельные части договора праву различных государств, осуществив тем самым «depegage»[145], или «юридическую биотехнологию». Считается, что слово «depegage» имеет французские корни и означает возможность расщепления применимого права[146].
Подобная возможность предусмотрена ст. 8 Межамериканской конвенции 1994 г., п. 1 ст. 3 Регламента «Рим I», п. 2 ст. 1284 ГК Республики Армения, п. 2 ст. 1198 ГК Кыргызской Республики и т. д. Из указанной возможности исходит поди. «b» п. 2 ст. 2 Гаагских принципов по выбору права в международных коммерческих договорах 2015 г. Однако подобная возможность отсутствует в Модельном ГК СНГ и принятых на его основе гражданских кодексах Казахстана и Беларуси.
В советском законодательстве не допускалось подчинения отдельных частей договора праву различных государств. Согласно Основам гражданского законодательства (далее – ОГЗ) СССР 1991 г.[147], стороны могли выбрать только право одного государства. В настоящее время возможность depegage допускается п. 4 ст. 1210 ГК РФ и по-разному оценивается в отечественной доктрине. Впервые термин «юридическая биотехнология» был предложен А. А. Рубановым, который критически относился к расщеплению договорного статута и подчинению различных частей договора праву различных государств[148]. В современной доктрине его позицию разделяет В. Л. Толстых[149]. В то же время большинство других ученых в целом позитивно высказываются в отношении возможности для сторон международного коммерческого договора осуществить depegage[150], хотя некоторые из них его допускают с определенными ограничениями, касающимися природы заключаемых сделок[151].
В данном вопросе полагаем возможным разделить мнение М.М. Богуславского, считающего, что «одновременное применение права различных государств к договору таит в себе немалый риск возникновения противоречий в регулировании отношений сторон из-за несовпадения разнонациональных норм права и может привести к полному или частичному непризнанию юридической силы