подставке стояла гордость музея – гипсовый портрет скифского воина, восстановленный по методу знаменитого академика Герасимова[2].
В ярко освещённой солнечным светом комнатке, стены которой были сплошь уставлены шкафами с научными книгами и журналами, Игорь указал журналисту на старый продавленный диван:
– Устраивайтесь. Я сейчас…
Он открыл невзрачную старенькую тумбочку, извлёк из неё картонную коробку из-под дамских туфелек и бережно разложил на столе какие-то тускло серебрящиеся бляшки.
– Вот…
Олег склонился над находками и вдруг почувствовал, что виски сжимает. Резко закружилась голова, невесть откуда нахлынули невероятно яркие видения, не имеющие ничего общего с окружающей журналиста действительностью…
Серое небо затянуто рваными тучами. На мгновение в просвет между ними проступает истончившийся серпик умирающего месяца, почему-то совсем близко от него висит ещё одна Луна – полная, отливающая угрожающе-багровым цветом. Сильный ветер задувает позёмку, бросает в лица людей пригоршни жёсткого снега. Их двое, оба напряжённо смотрят куда-то вдаль и не обращают никакого внимания на оказавшегося рядом с ними Алексеева, словно его для них не существует. Олег не чувствует холода, но знает, просто таки физически ощущает, как продрогли эти люди. Напрасно они кутаются в одежды, это не помогает… Оба хранят молчание, потом один из них всё-таки произносит:
– Они должны были вернуться ещё вчера…
– Сегодня мы останемся здесь, – отвечает его напарник. – И давай не будем начинать этот разговор.
(Слова, произнесённые на незнакомом языке, каким-то образом понятны журналисту.)
– Как думаешь, что случится с этим миром? – после долгой паузы спрашивает первый.
– Не знаю… – отвечает второй и, помолчав, добавляет: – Планета-убийца приходит не в первый раз, записи об этом остались.
– Да, – соглашается его товарищ. – Жаль только, что это случилось именно сейчас.
Собеседник словно не слышит его.
– Раньше этот мир выживал… – говорит он.
– Почему ты не отдал Ключ летающим? – неожиданно спрашивает первый.
– Побоялся, – неохотно признаётся второй.
– Пожалуй, я бы поступил так же, – после паузы говорит его напарник. – И потом, мы ведь так надеялись, что они пробьются и приведут помощь…
– Да…
Из снежной круговерти появляется ещё один человек – невысокий, с обмороженным лицом.
– Ну что? – спрашивает он, похоже, чтобы хоть что-нибудь сказать.
– Пока ничего…
– Плохо, – качает головой подошедший, а потом жёстко произносит: – Нужно уходить. Сугробы растут на глазах, кони уже не могут добыть себе корм. А если они падут… Наши навыки нам не помогут. И что тогда станется с Ключом?
Второй (решения принимает, судя по всему, он) долго молчит, потом устало соглашается:
– Хорошо. Готовь лошадей…
Но третий почему-то