с радостью поняла, что стражники его боятся.
– Хартман! – прорычал незнакомец, отталкивая здорового стражника. – А второй кто? А, Виттих!
Оба стража вжались в противоположную стену, пряча глаза от пришедшего и изредка бросая взгляды на Хэлену.
– Я вам, ублюдкам, прикажу плетей всыпать! – рычал тем временем её спаситель. – А ну марш на улицу и продолжать патрулировать! Сегодня же о вас доложу!
– Слушаюсь, сержант Айзанханг, – пробубнил один из стражников и они боком, словно два закованных в железо краба, всё ещё пряча глаза от пришедшего, обошли его и, выйдя из переулка, быстро исчезли за углом.
Хэлена тем временем поправляла платье, пытаясь стереть слёзы с глаз.
– Всё хорошо? – спросил её спаситель.
Хэлена подняла на него взгляд и с удивлением увидела, что позади него стояла Эрика.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, застыв. В глазах Хэлены были слёзы и удивление. В глазах же Эрики только испуг.
От ярости Готфрид не заметил их взглядов.
Потом Хэлена закрыла лицо руками, словно плача, и выбежала прочь из переулка.
– Эй! – только и успел крикнуть Готфрид ей в след.
Когда он услышал её крики, то не смог пройти мимо. Когда же увидел, что двое стражников пристают к совершенной невиновной девушке, внутри его разгорелась такая ярость, что он еле сдержался, чтобы не поубивать их прямо на месте.
– Ублюдки, – выругался он и пошёл к выходу из переулка. Эрика последовала за ним.
Ральф Шнайдер со своей женой Анной были портными с Ланге штрассе – самой главной улицы Бамберга. В их небольшую швейную мастерскую и пошли спутники.
Мастерская была не очень широкой, зато уютной. Здесь была стойка, деревянные болванки для шитья одежды. Над входом висели колокольчики, отпугивающие ведьм – ведь, как гласит поверие, ведьмы боятся шума. Когда дверь открывалась, они звенели и бренчали, а к самой двери была прибита подкова.
Готфрид сдержанно поздоровался и попросил Ральфа помочь Эрике с выбором платья. Портной намётанным глазом оценил точёную фигурку Эрики и отправился в подсобное помещение, откуда вернулся с целым ворохом разных платьев, юбок, чепцов и каким-то свёртком. Всё это богатство он унёс в примерочную комнату, куда и пригласил златовласую фройляйн для выбора.
Когда за Эрикой закрылась дверь, и ключ повернулся в замке, Готфрид облегчённо вздохнул. Рядом с Эрикой у него самым позорным образом подкашивались ноги, впору было вспоминать слова Дитриха о колдовстве…
– Нашли себе невесту, герр Айзанханг? – улыбнулся портной.
– Может быть майстер Шнайдер, – буркнул Готфрид. – Её семья пострадала от колдовства, одна она осталась. Я же взял её под протекцию, как велит совесть.
Портной вздохнул.
– Неужто в наше время люди остаются друг с другом только по велению совести? – спросил он у потолка.
Готфрид тоже вздохнул и кивнул в ответ:
– Да, это бич нашего времени – разнузданность нравов… Если бы не церковь, давно бы все в Геенне огненной мучились.