прошу тебя – не надо. Я пришла не за этим. Я пришла рассказать тебе то, чего ты еще не знаешь. О следующем полнолунии – ведь ты отсутствовал, когда старуха Миш говорила нам это. И заодно о последствиях моего сна – да, того самого – что было бы, если б он исполнился… С чего начать?
– Ну, давай со сна… – Ефим взял мои пальцы и принялся покусывать их по очереди, стреляя глазищами – он давно уже понял, как они на меня действуют – А почему вообще пришла-то? Сашка нажаловался? А я тоже пострадал… Вот, смотри – и он положил мою руку на распухшую скулу. В полумраке я не сразу это заметила, а теперь обратила внимание – скула опухла до того, что лицо потеряло симметрию. Я с сочувствием погладила его по лицу, а Ефим, млея, томно продолжал:
– У меня …повреждения по всему телу – может ты и там погладишь? Я ведь тоже хочу ощутить твои губы и пальцы на себе, помнишь?
Ефим просто невероятно на меня влиял и я действительно, несмотря на недавний такой решительный настрой, начала плыть и терять адекватность… Снаружи раздался детский кашель. Я улыбнулась и пришла в себя:
– Хорошо, начнем о сне. Как ты знаешь, старуха может видеть будущее, причем очень точно и в нескольких вариантах. Все это очень серьезно, Ефим, послушай меня, пожалуйста! – я забрала руку и рассказала о варианте, когда я не устояла. Ефим, нахмурившись, слушал очень внимательно. Потом спросил:
– Так и сказала, что мы умерли одновременно – я и Турка? Так а Турку кто убил-то – я или Женя?
– Не знаю, я так и не поняла – то ли Женя пыталась защитить тебя и нечаянно пристрелила Турку, то ли он все же заканчивал начатое, а ты отбивался… И это вполне реальный вариант – я видела его глаза там, во сне, когда он прибежал на шум…
Ефим со вздохом потер глаза:
– Да уж, что-то я увлекся этими играми… Прости, Тань, но ты же понимаешь – в этом есть и твоя вина, в твоей взаимности… Да еще и индюки меня раззадорили – разбудили зверя, так сказать… Я понимаю, что пора остановиться… Ты знаешь – я, наверное, сейчас опять в купол пойду. Здесь мне все равно делать нечего, Турка у Олега застрял, ходит пугает всех своей разговорчивостью… А там, в куполе – тепло и сытно. Я могу и на охоту ходить, чтобы им не в тягость быть… И там не так одиноко…
Я понимающе улыбнулась:
– К нежному и ласковому другу Январю?
Какое-то время он испытывающе на меня смотрел, а потом улыбнулся:
– Понял. Это не насмешка, а …знание. Ну что ж – да, к нежному и ласковому. Так много радости я давно ни от кого не получал. А Сашке привет передавай… Виноват я перед ним. Может, позже и извинюсь…
– А как же ты в купол пойдешь – переправы-то нет?
Ефим рассмеялся:
– Это ж надо – каким вы меня дурачком считаете! Ты что же, действительно думала, что я из вредности испортил переправу? Но ты-то знаешь, что я не к тебе шел, понимал ведь, что прогонишь пинками… Я просто веревку развязал да и притопил, чтобы Сашка не заметил… А потом сразу все и исправил,