Гольф!
Шон перепрыгивает через спинку дивана и плюхается на него. Обычно он через диваны не прыгает. Хотя он довольно подтянутый, все-таки он верит в программистские мантры «чат сжигает калории» и «качай мозги, а не мышцы, чувак!» (Кто-то из его приятелей даже наклеил себе такой плакат на задний бампер.) Я смотрю, как Шон любуется Брюсом Уиллисом, и думаю: интересно, бегает ли он без меня (в наши планы входил забег на три мили по выходным, но потом мы решили, что забег на ноль миль – гораздо лучший отдых, а выходные ведь для того и нужны, чтобы отдыхать), и если да, то с кем. И ради кого.
– Этому мужику лет сто, – говорит Никки, – и вдобавок он лысый.
– Тебе нужно иметь перед глазами положительный пример, – заявляет на это Шон. – Джон Макклейн[8] рулит.
– Если уж говорить о положительных примерах, – говорю я, – не забудь, завтра мы ужинаем с моими родителями. Никки, ты в числе приглашенных.
– Мы же передумали? – интересуется Шон, не отрываясь от экрана.
– Было уже поздно, и ресторан отказался отменить заказ.
Немного помолчав, Шон говорит:
– Просто я, типа, купил билеты на бейсбол. Хотел сводить Никки.
– Ты, типа, купил или ты купил?
Теперь он наконец-то соизволил ко мне повернуться.
– Ну, купил, – и улыбается своей фирменной виноватой улыбкой плохого парня. Не будь «Винограда», гольфа, прыжков через диван и предательства родной Швейцарии, я, может, и улыбнулась бы в ответ. Теперь же я, ничего не ответив, достаю из холодильника брикет мороженого и бросаю его на стол. Открыть упаковку никак не получается, поэтому я тяну за край изо всех сил, сжав брикет бедрами. Раньше Шон не принимал серьезных решений, не посоветовавшись со мной; мы даже установили себе приложение «Список дел для двоих». (Вы добавляете новые задачи, и они сразу же появляются в списке вашего партнера; очень удобно, обратите внимание. Я говорю об этом не просто так – я делала рекламу его производителям.)
Я пытаюсь пробить ложкой твердый как камень брикет мороженого (добавить в список Шона: «отрегулируй температуру холодильника, мать твою!») и охаю; бицепс и предплечье болят от напряжения. Лоб покрывается испариной, но я все глубже и глубже проталкиваю ложку в шоколадное лакомство. Мне удается отломить крошечный кусочек, и следовало бы положить его в тарелку Шону, но вместо этого я кладу его в рот.
О да. Божественный вкус сахара и мести.
Я продолжаю ковырять ложкой мороженое, полностью погружаясь в это занятие, стараясь не думать о своей досаде, не думать о Теодоре и его письме – я очень хорошо умею не думать о плохом.
Но эта мысль – о Теодоре – точит и точит меня как червь.
Я выдыхаю, когда удается подцепить полноценную ложку мороженого.
Почему я порвал с Уиллой?
Я напоминаю себе: надо погуглить, что такое рак яичка, когда Шон уснет.
6
Райна согласна подвезти меня до ресторана. Ровно в шесть часов она заезжает за мной на своем «Кадиллаке»,