рифм на яростную битву,
А мысли на смертельные грехи.
Ей-богу, стыдно сочинять стихи!
Ей-богу, больно сочинять стихи,
Как скарабей, ворочаясь в навозе.
Устало зарифмовываю слезы
Отчаянья, и боли, и тоски.
Но продолжаю сочинять стихи…
«Тебе сегодня грустно, ну и что?..»
Тебе сегодня грустно, ну и что?..
Пусть зябкий дождь в окошко тычет вилкой!
Плюнь на него, возьми надень пальто
И в угловой смотайся за бутылкой.
Купи бутылку сладкого вина,
Хотя, конечно, можно взять и водку,
Приди домой, сядь тихо у окна
И выпей за хорошую погодку.
За то, чтоб завтра этот дождь прошел,
Чтоб вышло солнце и тебя согрело,
Чтоб все на свете было хорошо,
Чтоб не болели ни душа, ни тело,
Чтоб не забыли старые друзья,
Не затерялись в месиве событий.
Но напиваться нынче вдрызг нельзя.
За это тоже непременно выпей…
«Когда вода бурлит со всех сторон…»
Когда вода бурлит со всех сторон,
Ты не спеши извергнуть крик из глотки.
Ты посмотри сначала, кто на лодке:
Там Дед Мазай плывет или Харон?
«Открываю душу свою…»
Открываю душу свою
И, быть может, немного по-детски
Говорю тебе: «I love you!»,
А ты в школе учила немецкий.
«В России вновь морозы и снега…»
В России вновь морозы и снега,
И вьюга разъелозилась по дерну.
Но нету подходящего врага,
Чтоб под Москвой завязнуть и замерзнуть.
«Читаю книги и балдею…»
Читаю книги и балдею.
Мне эти книги говорят:
«Историю творят евреи».
О боже! Что они творят!..
«Любым республикам и царствам…»
Любым республикам и царствам
Всегда, назло любым прогнозам,
Евреи – горькое лекарство.
Полезны. Только в малых дозах.
«Еврей – творения венец…»
Еврей – творения венец,
Не пункт в анкете для начальства
И не обрезанный конец,
А образ мыслей и нахальства.
«Да, жизнь – болезнь. Вскипает лимфа…»
Да, жизнь – болезнь. Вскипает лимфа,
Мозг разрывая на куски.
Я даже брежу. Правда, в рифму.
И этот бред зовут «Стихи».
«Это, в общем, стихи ни о чем…»
Это, в общем, стихи ни о чем.
Не о том, как смеюсь и страдаю,
Не о том, как усталым плечом
Сам себя по утрам подпираю.
Не о том, как веселый рассвет
Мне в окошко втекает под утро,
Не про то, как мой грубый фальцет
Песней ухо тревожит кому-то.
Я еще назову сотни тем,
Тех, что в этих стихах не случились.
Так зачем это все? А затем,
Чтобы