выглядела настоящим домом. Затем по всему двору была натянута и закреплена проволока. Вот на неё и был посажен мой Женька. Мне было его жалко. И я не упускал возможности снять нашего охранника с цепи, для того чтобы с ним прогуляться. Эти случаи происходили на столько часто, что его жизнь превратилась в сплошную прогулку. Родители, видя, что пёс никуда не убегает и бдя службу, не нарушает устоявшуюся в хозяйстве гармонию, уже привыкли к мирно лежащему, но по первому зову бегущему на помощь, Женьке. Да и сидящий на привязи, пёс делал такую жалкую морду, обиженного, всеми забытого и брошенного существа, что сердце ни у кого не выдерживало и руки сами тянулись к ошейнику, чтобы его отпустить. Так каждый из нас двоих реализовывал свой план, в который входила не просто свобода, а полная свобода. Постепенно мы добились своего.
Даже отец, привыкший видеть Женьку свободно да мирно лежащим и прищуренным глазом следящим за обстановкой, однажды увидев пса на привязи, возмущаясь, отпустил его. Того, кто это мог сделать, он так и не нашёл. И так происходило несколько раз.
Но в один день ситуация полностью прояснилась: как то придя на обед, отец снова увидел Женьку, сидящим на привязи. В очередной раз, снимая пса с цепи, он обратил внимание на свободно болтающейся на нём ошейник. Кто мог снова посадить нашего охранника на цепь, так как дома до обеда никого не было, опять осталось загадкой. Но тут неожиданно появившаяся соседка тётя Надя, и со словами: «Да я с вашей собакой чуть сегодня в штаны не наложила!» – поведала ему такую историю.
Вчера, хорошо посидев у нас в гостях, тёть Надя, то ли решив повторить, то ли по делу, не предчувствуя никакой опасности, без предупреждения зашла в наш двор. Женька, видимо потеряв бдительность, задремал на своём любимом месте, в розах, у ворот. И только звонкий голос соседки, крикнувшей: «Хозяин!» – полностью вывел его с этого состояния. Реакция нашего сторожа на её опрометчивый поступок была незамедлительной. Так как тётя Надя успела зайти довольно глубоко во двор, пёс в два прыжка оказался у неё сзади. Неожиданное появление злющего пса, грозящегося порвать её на куски, соседку просто парализовал. При этом он даже отключил у неё дар речи, которым она очень гордилась. Прижимая тётю Надю к забору, пёс, ругая её своим собачьим матом, постепенно вытолкнул нарушительницу границы за пределы двора. То ли чувствуя вину за свою утраченную бдительность, то ли за жёсткий собачий мат, которым он обложил соседку, пёс, сам продев голову в ошейник, сел на цепь и тем самым себя наказал. Таким образом, за содеянные, как ему тогда казалось важные проступки, Женька жертвовал тем, чем так дорожил – свободой.
Шло время. Женька, основательно завоевав наши сердца с неподдельной деловитостью и пунктуальностью, выполнял свои обязанности сторожа, а в наше отсутствие, даже хозяина. Деловито обходя свои владения, он с удовольствием общался с жителями нашего хозяйства и все, независимо