этих пауков
И на заднем тянут крае
Паутину с уголков,
Чтоб ни передом, ни задом
Не проник к жилым местам,
Чтоб не мог болтаться рядом
С паутиной где-то там.
Отсидеться невозможно
Никому ни здесь, ни тут.
Безучастным быть негоже,
Раз лихие дни грядут».
Царь достал с затычкой тару,
Не точа впустую ляс,
Стёр тенёты скипидаром
И взялся писать Указ.
Тепловой удар
Васнецов В. М., «Ковер-самолет», 1880 г.
Ванны солнечной поклонник,
Хоть и был он в теле стар,
Царь залез на подоконник
С утречка принять загар.
Снял он всё, что было можно.
Пузо – к солнцу, в тень – спина.
Телом двигал осторожно,
Чтоб не выпасть из окна.
От тепла как масло тая,
Мозг в фантазии поплыл:
«Что же люди не летают?
Я б на крыльях к солнцу взмыл.
В вышине, где тени нету,
В положении таком,
Чтоб поймать побольше света,
Завертелся б я волчком.
И уж точно потемнею
Я на солнечном верху.
Насолярюсь и в спине я,
И в подмышках, и в паху.
Чтобы в дозах равномерных
Шла по телу польза та,
Тело быть должно без перьев
И, конечно, без хвоста».
Царь прикрыл руками веки,
Спину кругом изогнул,
Прошептал эпиграф некий
И с окошка сиганул.
От фантазий Царь очнулся,
Понял, где он наяву,
Лишь когда башкой воткнулся
Под окном своим в траву.
«Я и вправду был в полёте, —
Царь икнул. – Ну и винтаж!
Плохо, что к согреву плоти
Первый выбрал я этаж».
Прикрывая причиндалы,
Царь взобрался на чердак.
С высоты теперь немалой
Вниз летел Икар-чудак.
В ручном режиме
Царь проснулся как-то ночью:
«Сны замучили, нет мочи!
То царапать лезет кот,
То вдруг лошадь в бок лягнёт.
Надо звать к себе шаманов,
Чтоб составить без обмана
Из моих невнятных грёз
В астрологии прогноз».
До Царя явились скопом,
Чтоб прогнозить гороскопы
Из его, Царёва, сна
Аж четыре колдуна.
Белый был шаман с Тунгуски.
Лепетал он не по-русски.
Речь его хоть мудрена,
Царь не понял ни хрена.
Свой прогноз Царю упорно
Стал шаман «туманить» Чёрный.
Царь грозил хоть кулачком,
Вместе с ним кружил волчком.
Мясоедов Г. Г., «Знахарь» (фрагмент), 1860 г.
А другие два шамана
С головой как от дурмана
Колдовали между трав
Молча,