богохульствуй! – жестко предостерег брат Бернай рыцаря и даже пригрозил пальцем. – Мы с тобой старинные друзья, но даже тебе лучше воздержаться от подобных речей. По крайней мере, в моем присутствии.
– Извини, друг, но у меня причин более, чем достаточно, чтобы усомниться в непогрешимости нашей святой церкви, – с горечью ответил рыцарь. – Десять лет я проливал кровь, свою и своих врагов, во славу церкви, и что получил взамен? У меня не осталось ничего. Я потерял последнее, что имел, и всех, кого любил.
Брат Бернай коснулся ладонью плеча друга.
– Наша бренная жизнь тяжела и полна потерь, – сурово произнес священник. – Но рано или поздно каждому из нас придется предстать перед ликом создателя с грузом собственных деяний. И каждому воздастся по заслугам в этой жизни. Ты сам избрал свой путь служения, ты дал святой обет и уже не вправе отступить. К этому тебя обязывает не только учение святой церкви, но и закон моря, закон морского рыцарства.
– Я это знаю, – кивнул Смирд. – И готов нести взятое бремя до конца. Но должны ли мы навязывать это самое бремя жителям других островов? Вспомни те времена, дружище, когда ты сам был воином, вспомни наши походы. Вспомни тех людей, что мы видели в дальних краях. Их жизнь не такая, как здесь, на наших северных островах. Они свободны.
– Жизнь в грехах и пороках ты называешь свободой?! – возвысил голос священник. – Святая церковь осеняет Благодатью принявших ее учение и несет в мир порядок.
– Но при этом лишает нас права выбора, – заметил рыцарь.
– Святая церковь оберегает нас от порочных соблазнов, – возразил священник.
– Нуждаемся ли мы в ее присмотре? – усомнился Смирд. – Выйди за стены храма, посмотри на жителей Алагары. Здесь все живут в страхе, даже рыцари.
– Это не страх, а осознание неизбежности наказания за любой проступок, направленный на подрыв устоев церкви. Так сохраняется железный порядок на всем Зальтарене и других островах, принявших учение Благодати.
Смирд покачал головой:
– Нет, друг, это страх, самый настоящий. Страх перед церковью, которой все мы служим.
Легким усилием священник заставил рыцаря опуститься на скамью, сам сел рядом.
– Горе туманит твой разум и заставляет усомниться в святости церкви, друг мой. Ты повидал много островов к югу от Зальтарена, жизнь тамошних обитателей и в самом деле совсем другая. Между нами очень большая разница, это так. Но что для них свобода? Пьянство, прелюбодейство, стяжательство, насилие… Мир погряз в грехах. На островах, принявших Благодать, люди не знают голода и болезней, не подвергаются грабежам, все споры разрешает справедливый суд церкви. На наших островах нет междоусобных войн, ибо лишь церковь может признавать или оспаривать право на трон любого правителя.
Смирд снял шлем, положил рядом с собой на скамью, пригладил ладонью свои седые волосы и горько усмехнулся:
– Слова, одни слова. Церковь Благодати опутывает ими свою паству, словно паутиной. Все кругом подчинено воле церкви. Мы с тобой живем в разных мирах, друг. Ты видишь одну сторону, а я совсем другую. Там, куда приходят