мы от них не отстреляемся, прячемся за этот камень. Попробуем. Ждем сближения с врагом, ибо с большой дистанции пистолет теряет убойную силу.
Стрельба. Без толку. Минут десять стреляем, но, увы, наш окружают… Все потеряно, сейчас нас или убьют, или начнут сильно пытать и позже убьют.
– Сдаемся…
– Или изнасилуют, – засмеялась ядовито Марго, похоже она была в бреду, на лбу выступила испарина, лицо было мертвенно – бледным. Возможно, она отравилась от выхлопа. В те годы все могло быть.
– Пихают ружьями в спину, заставляют идти. Что-то говорят, мы молчим, не сдаем свою национальность. Ведут к ближайшему сараю.
– Понятное дело, они поймут, кто мы. Но тогда нам будет еще хуже, – шепчемся.
– Сбежать не удастся, по крайней мере сейчас. Сил никаких, их много. Нас буквально кинули в стог сена внутри сарая и начали внимательно осматривать.
– Разве что-то может быть хуже? Вера одна, что нас будут искать, наш самолет… не поверят в нашу гибель… – Снова закрыла глаза Рита.
– Нас убьют, это понятно, – отрезал Георгий. Как я понял, на нас четвертых три сбитых самолета фаланги. Таких потерь они еще не получали.
– С гордостью примем смерть вместе, раз не можем иметь право на жизнь. Еще поборемся, – сказал я.
– И то верно, смотри как они на нас смотрят, хотели бы – сразу бы убили. А мы еще на русском говорим, видать, интерес есть какой. Может, обмен устроят, – сказал Николай.
– Хотели бы убить, давно бы сделали это, а не тащили в грязный сарай. Из нас явно будут выведывать военные тайны.
– Ох, какие тайны мы знаем? Все будет хорошо, главное не отчаивайтесь, ребята, – постарался успокоить я.
– Почти что никаких, – засмеялась истерически девушка, – но разве это их остановит? Лучше рассказать все, что мы знаем.
– Лучше ничего не говорить, а что мы знаем? Мы – добровольцы, они только за это нас порежут.
– Ждём в спокойном режиме времени своего, видать, они сейчас шишку важную привезут и переводчика.
Засуетились наши невольные надзиратели.
– Противные какие, фу, грязь одна. Вы гляньте на их формы – и это они, негодяи, против народной власти? Маргиналы.
– Мне уже все равно, я забыла, за что мы сражались на чужой земле…—Марго становилось все хуже.
– Да прекрати ты, мы воюем за наш мир, без таких, как эти, – отвечаю ей.
– Эти? А кто они такие, и чем плохи? Такие же люди, имеют две руки, две ноги, кто сказал нам, что они враги? Может, все не так, как нам рассказывали. Ах, прости, я говорю какой-то бред, – снова болезненно рассмеялась. – Страх поборол во мне разум, но я обязательно справлюсь…
– Ты просто устала, мы все понимаем. Ждём судного часа.
– Надеемся на лучшее, – подбодрил Коля. – Как жаль, что у нас не было собственного станкового пулемета, я бы с рук покормили их свинцом, да, увы, на сеновале в окружении данных юнцов…
– Хорош рассуждения, все уже случилось, – прервал