на Оксану – она тоже наблюдала за странным поведением стаи. На шее часто бился пульс, и, казалось, я слышал, как стук ее сердце. Снова выстрелы и крики, какая-то возня и рычание.
Я посмотрел на Оксану. Наши глаза встретились, я облизал пересохшие губы. Ее одежда стала насквозь мокрой, дрожь пробежала по телу. Я медленно поднялся, помогая ей встать. Щеки залило краской. Чувство, что ты полный идиот, щекотало нервы. Поддерживая Мелкую и помогая подняться, я лез следом, цепляясь за корни, стараясь не останавливаться. Мое чутье снова проснулось, улавливая присутствие очередной твари.
Запах гниющего мяса и псины ощущался так, словно зубоскал оказался совсем близко. Я приготовился к схватке.
Собачина выдала себя хрустом веток – не получилось незаметно подкрасться к нам. Выстрел показался слишком громким, Оксана подскочила, хватаясь руками за корни, поднимаясь выше. Зубоскал заскулила, я выстрелил снова, на этот раз в морду. Теперь все было кончено. Противно, когда теплая кровь с запахом трупа летит прямо в лицо; я вытирался рукавом, плевался и морщился от отвращения.
– Эй, вы долго будете прохлаждаться там? – бросил Татарин, смотревший на нас с края обрыва. Его круглое лицо расплылось в улыбке.
Я подтолкнул Мелкую, которая схватила его за руку, пытаясь выбраться. Татарин, в миру Ильгиз Каюмов, сыскал славу плачущего убийцы, наверное, потому что у него было такое доброе круглое лицо, как и сердце. Он отлично стрелял, а на его счету было много мутантов, которых он убивал любым способом и орудием, однако был очень сентиментальным, всегда переживал и даже мог пустить скупую мужскую слезу после подобных вылазок.
Ребята помогли мне выбраться, и Северцев приказал двигаться вперед.
– На данный момент уничтожено девять зубоскалов, – проговорил капитан. – Мы немного отклонились от курса, и времени мало, чтобы вернуться.
– А птицы – вы видели птиц? – спросил я.
– О чем ты, Леш? Здесь давно уже нет никаких птиц. – Капитан с удивлением посмотрел на меня.
– Когда мы упали в овраг, то видели птиц, – вставила Оксанка. – Они кружили над этим местом и громко кричали, словно звали кого-то.
– Почему мы этого не видели? – спросил Фил. – Ладно, надо успеть вернуться до заката, иначе не справимся, когда проснутся люди-мутанты.
Оксанка дрожала от холода. Я предложил ей куртку, на что она презрительно фыркнула. Жека сообщил, что бесполезно помогать ей – она привыкла все делать сама.
Посмотрел на часы – было около полудня. Серые облака плотным слоем укрыли солнце, а сизая мгла окутывала лес. Странные коготки предчувствия опасности поселились где-то в правом подреберье, царапали острыми крючьями, пытаясь выбраться наружу. Я хотел рассказать Жеке о том, что чувствую, но сейчас нам было не до разговоров. Отвлечься – значит не увидеть врага, лес хранил в себе еще много опасностей. Здесь хотя бы можно было спрятаться. Команда прибавила шаг, впереди