вытирать глаза. Размазав тушь на ресницах, зло бросила платок на стол, полезла в сумку, достала косметичку и стала подкрашивать, глядясь в небольшое зеркальце.
«Для тебя, да, беда – не беда».
«Для тебя – тем более».
«Ну, давай, выкладывай, как ты с радостью принял предложение обкома, как ты горд и счастлив. Ну, давай, что молчишь? Добивай. Испытай еще одно наслаждение».
«Не принял предложение», – тихо и безрадостно сказал я.
Ты услышала. И встрепенулась. Но ты не поверила тому, что донеслось до твоего уха.
«Как это „не принял“?»
Поспешил поправиться: «Ну… Не совсем не принял… Принял, конечно, но…
«Так и говори, а чего финтить и бабе пудрить мозги?»
«Не злись. Наберись терпения и выслушай».
«Я только тем и занимаюсь, что слушаю мужиков и терплю», – все также зло бросила ты в мою сторону.
«Понимаешь, от предложения обкома просто так никто не отказывается. Не принято в тех кругах. Парни из обкома не любят, когда кто-то перед ними начинает кочевряжиться. Можно и по харе схлопотать, фигурально говоря, конечно. К тому же не поймут: как это можно отказаться от столь лестного предложения?»
«О, да! Нет, нельзя… никак нельзя… О, я тебя понимаю!»
«Не язви, пожалуйста. Мне ведь тоже было нелегко отказаться. Я ведь прекрасно понимал, что своим отказом я ставлю жирный крест на своей дальнейшей карьере. Точнее – не я ставлю крест, а они на мне ставят его. Ставят навсегда. Как клеймо, от которого не избавиться».
Ты смотрела на меня, и, я видел, ничего не понимала.
«То говоришь, что принял предложение, то потом говоришь, что отказался. Выбери что-нибудь одно, а?»
Оставил твои слова без ответа и продолжал:
«Итак, с одной стороны, не могу отказаться от предложения; с другой стороны, не могу принять его… Потому что… Ну, есть два обстоятельства. Одно обстоятельство личного свойства, второе связано с нынешней работой: через полгода юбилей, золотой юбилей нашей с тобой фирмы, а такую дату, я уверен, вы без меня провести должным образом не сумеете».
«Зазнайка», – бросила ты.
И вновь не прореагировал.
«Поэтому, – продолжил я, – нашел третий путь и считаю его гениальным».
«Ну, вот, еще одним гением на земле русской стало больше».
Опять же пропустил обидную твою реплику мимо ушей.
«Решил принять предложение. Но, чтобы сильно не дразнить тамошних гусей, обставил рядом условий. Все, конечно, по мелочи, для отвода глаз и усыпления бдительности партийного начальства, но одно условие было такое, которое они никогда не смогут выполнить…»
Ты впервые улыбнулась, и в твоих глазах проснулась надежда.
«Это значит…»
«Это значит, что, не выполнив мое условие, предложение утрачивает силу и я свободен».
В твоих глазах засветился неподдельный интерес. Может, и ошибаюсь, но мне почудилась даже, что ты загордилась мной.
«Но что же это за условие такое, которое