вот тогда-то эти женщины, от которых она прежде шарахалась, стали появляться в ее доме. С нянями ей по-прежнему не везло, но теперь Инга твердо знала: как бы там ни было, а надо соглашаться с тем, что есть, лишь бы не обижали Тошу – за этим она следила, дотошно расспрашивая сына о постоянно сменяющихся няньках.
Иногда она отвозила его на дачу к бабушке и дедушке. Но Элечки надолго не хватало, а папа старался напоследок своего функционерства в разваливающемся Союзе получить как можно больше, и ему тоже было не до внука.
Так прошел год. Инга лихорадочно наверстывала упущенное за время своего странного замужества. Она провела почти месяц в мастерской, написала несколько вполне сносных картинок. Инга давно уже поняла: не так важно, что именно и как изображено на холсте, дело в репутации, а выдать за новое слово в искусстве можно все, что угодно.
Когда натюрморты и пейзаж были готовы, Инга с головой окунулась в прежнюю свою жизнь – с бесконечными посиделками, тусовками, ресторанами и прочими проявлениями богемности, позволявшими ей чувствовать себя весьма интересной дамой. Тем более что банковский счет Широбокова позволял ей не стеснять себя. Ее далекий супруг, вероятно, понял за время недолгой совместной жизни, что при всех своих недостатках Инга не транжира и не станет злоупотреблять его финансовым доверием.
У нее завелся даже любовник, вполне приличный скульптор лет сорока, подающий большие надежды. Правда, Инга никогда не приводила его в квартиру Широбокова. Наверное, давали о себе знать понятия о порядочности, усвоенные в детстве. А может быть, просто неловко было перед Тошей.
Но Тоша, Тоша – чувство вины перед ним мучило ее постоянно! Сейчас, несмотря на то что мальчик уже подрос, Инга чувствовала себя примерно так же, как когда-то, прислушиваясь к его младенческому дыханию и не зная ни минуты покоя.
Что он делает там, дома, с очередной няней – как всегда, сомнительной особой, больше всего на свете любящей болтать по телефону? Какой-то он стал бледный, грустный. Ему пошел шестой год, а он даже букв не знает, и это внук академика! Инга приходила в отчаяние, но ничего не могла поделать. Годы шли, упускать время было нельзя, надо было устроить свою судьбу.
Никто не мог понять, почему не складывается ее жизнь, даже любимый брат Юра.
– Зря ты беспокоишься, Ин, – говорил он, заезжая к сестре и играя со сразу веселеющим племянником. – Нормальный пацан, зря только в городе сидит, ты бы его на дачу отправила.
– С кем, Юрочка, с кем? – отчаивалась Инга. – Элечка, конечно, не против, но ведь она через три дня позвонит и скажет, что мальчик заболел, что она не справляется, и мне придется снова забрать его в город. Пойми, я не могу жить с ним на даче, у меня не та жизненная ситуация, чтобы расслабляться!
Юра не возражал. Наверное, он и сам прекрасно понимал: не такое теперь время, чтобы расслабляться… Даже Инга видела, что карьера брата развивается стремительно и блестяще. Едва окончив университет, он окунулся в свой компьютерный бизнес. Правда, Инга сначала не думала, что Юра