к развитию так называемых Особых промышленных зон в Иордании и Египте, продукция из которых имела бы свободный доступ на рынки США, при условии, что часть инвестиций будет поступать из Израиля55.
Война администрации Буша-младшего 2003 года в Ираке подавалась, среди прочего, как смертельный удар по диктатурам в регионе. «Свободное рыночное государство», построенное на пепелище баасистского режима, должно было связываться с широкой свободной торговлей в регионе через ближневосточную зону. Открывая свои рынки, Ближний Восток мог бы пользоваться преимуществами глобализации, в то же время искоренение бедности погасило бы очаги терроризма и других региональных проблем56. При таком сильном росте установился бы социальный мир, и правительства могли бы ослабить применение репрессий и свернуть свою чрезмерно централизованную бюрократию.
Это представление было таким же миражом, как печально известное оружие массового уничтожения: для сильных рынков, как опыт должен был научить американских стратегов, требуются сильные государства. Тем не менее администрация вкладывала сотни миллионов долларов в аппарат «продвижения демократии», который связывал либерализацию государства с либерализацией экономики. Даже когда американское правительство культивировало имеющие для него ценность отношения с диктаторами в регионе, оно делало осторожные усилия по обеспечению себе позиции в гражданских обществах, которые однажды могут бросить вызов этому деспотизму, и ориентировало их на поддержку рынка. Такова была основа, на которой администрация Обамы попыталась дать ответ на Арабскую весну.
В речи президента Обамы в Организации Объединенных Наций в мае 2011 года подчеркивалось, что США будут мобилизовать средства для арабских государств, чтобы помочь им в политических и экономических реформах в соответствии с этим курсом57. В известной речи британского премьер-министра Дэвида Кэмерона перед Национальным собранием Кувейта в феврале того же года также упоминалась эта связь «политических и экономических реформ»58.
Говорили и деньги. Институт международных финансов, представляющий ведущие международные финансовые организации, в мае 2011 года заявил, что приоритетом режимов в Египте после Мубарака и в Тунисе после Бен Али должно быть «углубление и ускорение структурных экономических реформ… содействующих предпринимательству, инвестициям и росту на основе рыночных механизмов»59. Таким образом, в сотрудничестве с союзными правительствами и международными финансовыми институтами Соединенные Штаты разработали Довильское партнерство с арабскими странами, переживающими переходный период, старт которому был дан на саммите G8 в мае 2011 года. Посредством партнерства входящим в него правительствам арабских стран предлагались пакеты займов, при условии, что они согласятся на приватизацию, сокращение субсидий, замораживание зарплат в государственном секторе и отмену государственного контроля и регулирования60.
Этот