Пишу иск лючительно по памяти… Командиры Красной Армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны. Том 1
чтобы он меня ожидал на этом же месте, сам направился в штаб дивизии, расположенный невдалеке от места нашей встречи. В штабе хотел точно нанести обстановку на карту и выяснить взаимоотношения т. Лукина с командиром дивизии, т. к. т. Лукин явно уклонился от прямого ответа, и затем уже отправиться к командиру дивизии вместе с начартдивом. В штаб дивизии мне надо было идти еще и потому, что командиры стрелковых полков, минуя штаб и командира дивизии, получали указания от полковника Лукина. Указания я находил разумными и соответствующими данному положению и видел, что командиры стрелковых частей внимательно выслушивали эти указания и охотно шли выполнять их. Я был рад, что потери в артиллерии незначительны, и управление артиллерией в надежных руках, однако уклончивость командиров от ответа, что делает командир дивизии, меня явно тревожила. Не успел отойти и пятидесяти метров, как на то место, где я оставил начартдива, был произведен огневой налет. Навстречу мне шел офицер штаба дивизии, который доложил, что штаб дивизии и штаб артиллерии дивизии меняют командный пункт, а он послан начальником штаба дивизии к полковнику Лукину с докладом и для связи со штабом. Почему не к командиру дивизии? Офицер штаба мне ответил, что командир дивизии второй день никого к себе не пускает и пьет. Кто видел, что он пьян? Никто. К нему никого не пускают. Только полковник Лукин заходит, но каждый раз выходит оттуда злой. Я с офицерами штаба быстро направились к полковнику Лукину и к командиру дивизии. На оставленном мной месте полковника Лукина не было. Офицер связи повел меня к командиру дивизии. На встречу два санитара и медсестра несли носилки. На носилках весь залитый кровью лежал т. Лукин.
По моему знаку носилки опустили на землю. На мой вопрос, где и как это произошло, медсестра ответила: «После вашего ухода полковник Лукин отправился к командиру дивизии. Через минут пять-шесть побежала туда и я. За несколько шагов до палатки генерала я слышала гневные и громкие слова полковника – вы притворяетесь пьяным и целую неделю не командуете дивизией. Это похоже или на трусость или еще хуже, и с этими словами выскочил из палатки и направился на свой пункт, туда, где Вы с ним разговаривали. Не успел он отойти и десяти шагов, как был осколком мины ранен в живот». Т. Лукин открыл глаза и с трудом произнес «Там, кажется, предательство». Медсестре приказал бережно нести полковника на ближайший пункт медицинской помощи, а сам с офицером штаба побежал по указанному направлению, к палатке Кирпичникова. Навстречу шла группа 5–6 человек кр-цев. По словам сестры, они несли охрану палатки. На мой вопрос – где командир дивизии? – удивленно переглянулись. Старший ответил, а разве вы его не встретили? Он недавно – минуты две тому назад вышел из палатки, приказал мне вести группу к-цев за ним и ушел вот по этой тропинке, по которой пришли вы сюда. Нет, вы его должны были встретить! Идти к палатке было невозможно. Противник начал сильный обстрел, а в просветах деревьев мелькали фигуры финнов. Густые заросли укрыли нас, и мы вовремя унесли ноги.
Офицерам