переписанным печатными буквами в тетради, оформленной наподобие книжки. Это сочинение было снабжено иллюстрациями в красках, которые были выполнены по его просьбе его сестрой. И эта черта старательности и добросовестности была характерной для всех его работ, он не мог делать все кое-как и наспех, он «все делал хорошо» (Мк. 7:37), как в «большом», так и в «малом», и в этом был так же послушен заветам Христа.
Особенное старание, любовь и инициативу проявлял Колюша к тем рукоделиям, которые имели отношение к религии. Мне вспоминаются зимние вечера, которые проводили дети в моей комнате перед ужином. Я в это время читал им рассказы из Священного Писания, жития святых или другую подходящую для их возраста духовную литературу. Чтобы не было принужденной обстановки, дети могли в это время заниматься любыми рукоделиями: вышивать, вырезать и клеить елочные игрушки, рисовать и т. п. Колюша в это время любил рисовать закладки для духовных книг с текстами из Священного Писания, делал изящные поплавочки к лампадкам и подставочки к иконам, склеивал и разрисовывал красками чехольчик к миниатюрному Евангелию и т. п. Все это он делал по своей инициативе, без всякой просьбы. На одной из таких закладок он нарисовал красками зеленые веточки и певчую птичку на них. Ниже он написал текст из Священного Писания, который он выбрал сам и который стал девизом его жизни: «От Тебя победа и от Тебя мудрость, и Твоя слава, а я Твой раб» (2 Езд. 4:59).
Мальчиком лет десяти-одиннадцати он захотел сделать подарок на мамины именины. Он знал ее любовь к преподобному Серафиму и решил списать для нее житие преподобного. Колюша сам склеил книжечку, разрисовал обложку цветной тушью и стал списывать житие печатными буквами, просиживая над ним часами. Видя, как много времени тратит мальчик на приготовление книжки, мы едва уговорили его подарить ее маме в не совсем оконченном виде. В начале книги он поставил «Том 1-й» и закончил словами: «Продолжение следует».
Как-то раз Колюша узнал, что мне нужна копия с одной брошюры. Он тотчас же предложил списать ее для меня.
У Колюши в детстве не было большой близости к товарищам по школе, и они к нам почти не ходили, так как были далеки от духа нашей семьи; мы всегда заботились о том, чтобы на детей не было дурного влияния со стороны сверстников. Только в последних классах школы у Колюши появилось более тесное общение с одноклассниками, и они стали заходить к нему домой. Но с самого раннего детства Колюша, как и другие наши дети, имел тесное общение с детьми наших друзей и знакомых из круга верующих.
Насколько только было возможно, мы охраняли детей и от влияния не подходящей для них литературы. Мы достигали этого тем, что сами старательно искали нужную нам хорошую детскую литературу, составляя из нее свою семейную библиотеку, и брали на время хорошие книги у знакомых. Колюша с раннего детства много читал: к десяти-одиннадцати годам он прочел, например, чуть ли не всего Жюля Верна. В юношеском возрасте, естественно, дети сами стали выбирать себе книги для чтения. Но следует отметить, что к этому времени у Колюши