он. – Шепнула Марине, отжимающей на берегу волосы. – Тот самый мужик, что заговорил с нами недавно. Я его узнала.
– Ну, да. – Не придала значения она моим словам, но этот тип снова вострил уши и смог разобрать мой шепот.
– Конечно, я. А как вы меня узнали, вроде бы старались не смотреть в мою сторону? – Улыбался он во весь рот, и это мне, почему-то показалось обидным.
– По плавкам. – Брякнула я, а потом еще нахально добавила. – Такие все секси!
Так получилось, что мы, все трое, моментально уставились на эти самые плавки. Я потом еще хмыкнула и развернулась к своему лежаку. Марина отчего-то смутилась, извинилась и поспешила за мной. Мужик помолчал, понедоумевал, а потом решил немного посмеяться. Ну, да, это было дело его. Я своего добилась: он от нас отстал.
– Ты и, правда, диковата стала, Галина. – Задумчиво бурчала Марина, когда устраивалась рядом загорать. – Что так на него взъелась? Нет, скажи? Нормальный же мужик.
– Оставим эту тему. Зачем нам его обсуждать?
– Я тебя очень уважаю. – Никак не унималась она. – Ты большая умница. Как писатель, так вообще, лучший мой автор за эти два года, что вместе работаем. У тебя такая фантазия… Но что происходит в твоей личной жизни? Почему здесь у тебя полный застой?
– Хватит. Выбрались на природу, а ты устраиваешь мне проработку.
– Хочется тебя не ругать, а встряхнуть. Чтобы ты ожила. А то, не женщина, а сосулька, какая-то.
– Хм! Вот позагораю несколько деньков, моя кожа станет золотистой… Это я сейчас такая бледная, а там…
– Не притворяйся, что не поняла меня. Я выразилась вполне прозрачно.
– Да. Прозрачно. Сосулька и прозрачно. Я все поняла. Ты мне добра желаешь. Хочешь мне счастья в личной жизни. Понятно. Все понятно. Только одна моя подруга тоже мне не так давно хотела устроить счастливую жизнь. Решила познакомить с вполне симпатичным мужчиной… а он оказался женатым. У меня потом было столько неприятных сцен с его женой… Такая склочная баба оказалась. Ее угрозы расправы надо мной до сих пор звучат у меня в мозгу.
– Это кто?
– Баба? Не знаю, она не была настроена рассказывать о себе. Только норовила меня всю разобрать, по косточкам.
– Нет. Что за подруга?
– Танька. Моя школьная… Боже! Вспомнила!
Я вскочила с лежака и растерянно взглянула на удивленную моим поведением Марину.
– Она же мне звонила. Ночью.
– Баба?! Нет, говоришь. И что?! Почему ты так вскочила?
– Подруга… Она сказала… Где мой телефон? Тихо… Сейчас все узнаю. Только позвоню ей и все проверю.
Телефон Татьяны был отключен. Что это мне должно было сказать? Ничего. Или могло означать, что угодно.
– Ты можешь рассказать, что тебя так беспокоит?
– Она сказала мне, что сидит в тюрьме.
И я все доложила Марине. Все, что вспомнила. Получилось, совсем ничего. В смысле, как-то все не внятно. И это было понятно, раз меня звонок тогда разбудил в пять утра.
– Может,