приносят сим святым в жертву агнца, коему к рогам прилепив по свечке и окурив его ладаном, режут его над сосудом так, чтобы ни капли крови не попало на землю – кровью этой крестообразно мажут детей на лбу, щеках и бороде, потом, зажарив его, с молитвой съедают, а кости зарывают в землю. То же самое делается с некоторыми переменами в Сербии, Боснии, Герцеговине. По собрании хлеба у славян языческих было главное торжество. В Арконе первосвященник, выметя накануне праздника святилище храма, в самый день торжества, взяв из руки у Святовидова кумира рог, смотрел – полон ли он вином, и по этому предсказывал будущий урожай хлеба и т. д. Другие славяне праздновали собрание хлеба обречением петуха в дар богам и обливанием скота пивом, освященным для предохранения стад от болезней. В Богемии славился Майский праздник источников. В Вагрии дни народного суда были порой общего веселия, тогда старейшины, под сенью священных дубов, в присутствии бога Прове, решали судьбу сограждан181.
У западных славян погребальные обряды весьма сходны с римскими, в коих проявлялось глубокое благоговение к усопшим и вместе – нравственное чувство, как источники оных. Сербская Zadusnice соответствует нашей Родительской и Радунице, у виндийцев поминки называются Zadusni Obed. Слово Strawa встречается во многих славянских наречиях – на чешском Strawa значит пища, трата, напутствие. У карпатороссов во всех русских графствах Венгрии стравой называется кушанье на заупокойном пиру или поминках (парастас от Παραςαςις). Strawa, по словам Иорнанда, состояла в великолепном надгробном пиршестве, на коем плач и сетование смешивались с веселием. Карл Аквинский производит Strawa, или Sdrawa, от иллирийского слова sdrav, отсюда sdravuza, то же, что здравие182. Что же касается до Тризны, то слово сие происходит, как и выше замечено, от терзания, какое бывало у евреев и греков 183, или от глагола ριζω – шумлю, крушусь, близкого с чешским Tryzen – труд, жалость. Она состояла у северных славян в плаче над гробом, в насыпании земли над могилой и в питье меда. Менкен изображает Тризну немцев сходной с Тризной славян: «…по совершении погребения в лесах и полях они, по языческому обычаю, делали сценические представления на распутиях и перекрестках для упокоения душ усопших, надев на себя разные личины, играли и потешались». О тризне в XVII веке упоминается в Стоглаве, из коего выше приведено нами свидетельство. Итак, по действию Тризну можно производить от терзания, по времени – от трехдневного празднования. А по месту самому сходствует она с trivium, распутием, на коем и у римлян совершались религиозные обряды184. Как некоторые племена славянские сжигали своих усопших по обычаю индейцев, римлян и скандинавов, то, вероятно, у них слова Тризна, Тризиище ведут свое начало от Знича, представителя огня, обоготворенной у них стихии, всеочищающей и царствующей над стихиями; посему слова три-Знича составляют и Тризну, и Тризнище. Священный же огонь, например, купальский, как, вероятно, и тризнищный, добывался трением дерева об дерево. Такое созвучие в ветвях корня Тризна, выражающего сходные идеи, роднит народы, у коих существовали это слово и этот обряд в разных видах: то сжигания