шагов триста, они свернули в переулок и вскоре остановились у окованной железом двери добротного дома. Кругом стояла гробовая тишина, тьма была кромешная. Деметрий сначала робко, а потом настойчивей постучал. Вскоре за дверью раздались шаги, и послышался сварливый женский голос:
– Убирайтесь, бездельники, а то я вас угощу хорошей стрелой! – и в открывшееся дверное оконце показался арбалет.
– Я Дариор де Рено, наместник Вильфранша. Я…
– А я тогда – королева Испанская! Убирайтесь!
– Прошу прощения, Марта! Это я, Деметрий. – залепетал грек. – Это действительно де Рено наш наместник. – Мы по делу к твоему мужу.
– Наместник? Де Рено? Ох, Матерь Божья, не признала! – и за дверью послышался лязг засова. – Проходите, сир! И вы, Деметрий.
– Извините за ночной визит, мадам, – виновато молвил Дариор. – Но нам нужен почтенный Хенрик. Нам надо поговорить.
– Почтенный? Поговорить? – закатила глаза Марта. – Его почтенство валяется у себя в мастерской. Попробуйте поговорите, если сможете. Проходите. – И она, указав на боковую дверь, сама поспешила вверх по лестнице. – Не буду мешать!
Дариор и Деметрий вошли в мастерскую. Это была большая комната, слабо освещённая масляным светильником. Вдоль стен располагались верстаки, заставленные всяческим оружием в разной степени готовности. У дальней стены был виден в полумраке потухший горн, а посреди комнаты стоял громадный массивный стол, заваленный инструментами и кусками пергамента. Под столом, раскинув руки и сжимая в одной кувшин, а в другой кружку, раскатисто храпел кузнец Хенрик из Бремена.
– Хенрик, вставай, это я, Деметрий, – добродушно воззвал лекарь.
Хенрик не пошевелился, но захрапел ещё громче. Дариор поставил механизм на стол. Взял с верстака шлем, зачерпнул им воды из стоящей у горна бочки и вылил на голову кузнеца. Хенрик подскочил, как будто его ударило током, и, выпучив глаза, уставился на историка.
– Здравствуй, Хенрик, – сказал Деметрий. – К тебе пришёл наместник Вильфранша, Дариор де Рено.
– Сир… – кузнец почтительно поклонился, отступил назад и, упав навзничь, снова захрапел.
Тогда Дариор, взяв Хенрика за шиворот и за ремень, подтащил его к бочке и окунул головой в воду. Хенрик мычал, пускал пузыри, но наместник крепко держал его под водой. Потом рывком вытащил его. Кузнец таращил обезумевшие глаза и, как рыба, хватал ртом воздух. Дариор снова сунул его под воду. Так продолжалось несколько раз, пока в глазах Хенрика не промелькнуло сознание и взгляд не стал осмысленным.
Хенрика посадили за стол, а сами уселись напротив.
– Вам лучше, почтенный Хенрик? – участливо спросил историк. – Я Дариор де Рено.
– Рад вас видеть, сир, – промычал кузнец.
– Видите, Деметрий, нам рады, – обратился Дариор к сконфуженному греку.
– Значит, так. Время позднее, а дело у нас важное. Так что хватит валять дурака. – Де Рено указал на механизм, лежащий на столе. – Взгляните.